Последние дни показали, что может телевидение. Вся страна жила в режиме реального времени. От включения до включения. От заложника до заложника. Между официальными сообщениями. Жила сбивчиво, судорожно, подчас истерично. Жила мимо всех прочих событий. Жила без времени. Жила по секундам. Жила так, как дышали люди там, внутри ДК на Дубровке. Террористы держали в заложниках 700 человек. Телевидение — всю страну.

После сообщения «Интерфакса», сотрудница которого оказалась в зале «Норд-Оста», на место события приезжают съемочные группы почти всех телеканалов. В каждой команде работают по два-три журналиста. Программы новостей выходят несколько раз в час и состоят в основном из прямых включений. Единого информационного центра пока нет, сведения поступают противоречивые, в эфир идет все подряд: немногочисленные факты, цифры, слухи, обрывки разговоров, синхроны, часто случайные. Каждая деталь кажется важной. На месте работают корреспонденты газет, радиостанций, информагентств. Сообщения последних поступают сразу на новостные ленты. Ведущие дают их в эфир. Нередко звучит сочетание «по непроверенным пока данным», «неназванный источник».

Кое-где отменена реклама, почти везде — ночные программы. Репортажей нет как таковых. Это потом появится «хроника событий». Пока же — хаос, истерика, шок.

Президент молчит

Журналисты в растерянности. Они привыкли отрабатывать свершившиеся факты — взрывы, убийства, покушения. Присутствовать при событии, которое «сейчас», которое не завершилось, им впервой.

Комментарии обрывочны

Первый канал валит в эфир кучу информационного мусора. ТВС сдержанно, но программа новостей идет непрерывно, до глубокой ночи. Спецкоры телеканала «Россия» первыми вылавливают актеров, сбежавших из ДК. Одного, второго, третьего. Свидетели захвата идут по рукам тележурналистов. Впоследствии все освободившиеся и освобожденные из Театрального центра будут попадать сразу в руки спецслужб, минуя СМИ.

В одном из включений НТВ со студией связывается концертмейстер Татьяна Солнышкина, находящаяся в зале. Татьяна говорит под прицелом, озвучивает требования террористов. Ведущий Кирилл Поздняков просит передать трубку кому-нибудь из них.

— Алло? Кто это? — звучит мужской голос с акцентом.

— Это НТВ, говорите.

После паузы террорист начинает что-то говорить. Звонок выводят из эфира. Поздняков меняется в лице — не ожидал.

— Связь прервалась, — оправдывается он.

Непохоже. Скорее, руководство НТВ решило не вести переговоров с захватчиками.

Постепенно в студиях появляются аналитики — Савик Шустер на НТВ, Леонид Млечин на ТВЦ. Проясняются некоторые детали — чисто теоретические, которые не видны оттуда, от захваченного ДК.

Президент опять молчит

В утренний эфир телеканала REN TV дозванивается Мария Школьникова, женщина потрясающей выдержки и мужества, которая на долгое время станет единственным переговорщиком между сторонами. В отличие от прочих канал избегает истерии. Показывает много людей, которые готовы стать заложниками. Дозванивается до Анны Политковской. Озвучивает мнения экспертов. Сергей, один из актеров «Норд-Оста», в эфире REN TV читает Хайяма и поет арию из мюзикла.

В прямых включениях журналистов чувствуется напряжение, но прежняя экзальтация подавлена. Включается самоцензура. Официальная информация поступает редко, небольшими дозами.

Люди становятся внимательны к словам. Однако в кадре по-прежнему много лишнего. Некоторые телеканалы показывают боевую технику, отряды спецназа и их перемещение. Минпечати наконец заявляет, что это недопустимо. (Во время операции «Буря в пустыне» военные заранее поставили условия относительно показа войны в прямом эфире.)

Журналисты «Новой газеты», побывавшие на месте событий, рассказывают, что между телекартинкой с высказыванием официальных лиц и тем, что происходит на самом деле, серьезный диссонанс.

Среди гостей в студиях все больше профессионалов — военных специалистов, политологов, врачей. К вечеру каналы выпускают репортажи о том, что вокруг. О москвичах, о работе милиции, Службы спасения, о провинциальных театрах. Мюзикл «Чикаго» отменен. «42-ю улицу» играют вопреки. Играют с остервенением, как скажет один из актеров. Ощущение хаоса понемногу отступает. Картина мира расширяется. Жизнь идет дальше.

«Россия» повторяет документальный фильм «11 сентября» с Робертом де Ниро, вызывая множество ассоциаций, страхов и надежд. К концу дня тон выступлений журналистов и политиков становится ровнее, вопросы — точнее, выводы и обобщения — осторожнее.

Президент все еще молчит

Главное телевизионное событие этого дня — эксклюзив журналистов НТВ, попавших внутрь вместе с доктором Рошалем. Материал повторяют и два дня спустя. CNN пользуется съемками НТВ. Представители канала, который сутки назад отказался от переговоров с террористами, первыми и единственными из отечественных тележурналистов встречаются с ними лицом к лицу.

Этот день немного организовал всех. Может, журналисты начали привыкать к форсмажорному режиму. Новости выходят каждый час. Все каналы показывают эксклюзив НТВ. Тогда журналисты смогли поговорить с шестью заложницами. [...]

Картинки часто дублируют друг друга: все съемочные группы кучкуются в одном месте. Телеканалы теперь внимательнее и осторожнее — количество мусора на экране заметно сократилось. Замминистра внутренних дел Васильев заговорил о возможности запрета прямых включений. К тому же лидеры фракций порекомендовали Путину ввести цензуру… Телебратия поутихла.

В три часа в здание ДК вошла наш обозреватель Анна Политковская. К слову, из коллег-телевизионщиков лишь Первый канал и ТВС упоминали, что Анна Политковская — сотрудница «Новой газеты». Остальные называли просто: «известный журналист». Комментарии Анны Степановны показали только вечером на канале ТВЦ.

В 18.20 по московскому времени Минпечати сообщило о прекращении вещания канала «Московия» и сайта радиокомпании «Эхо Москвы». Это было вызвано якобы тем, что в дневном эфире канала показали сестру одного из заложников, которая сообщила, что если не будут начаты хоть какие-то действия для выполнения условий террористов, то они начнут расстреливать заложников. Также «Московии» инкриминировалось нарушение закона о терроризме — демонстрация куска эфира катарского канала «Аль-Джазира». В итоге каналу просто не дали сигнал, и вечером они в эфир так и не вышли.

А на сайте «Эха» появились речи террористов. Интервью удалили, сайт сразу разрешили. Поздно вечером Минпечати отменило решение по «Московии».

К вечеру каналы соревновались в политическом политесе. Встречи Путина в Кремле с теми, кто побывал в захваченном ДК, занимали едва ли не больше времени, чем непосредственные новости о заложниках.

Новости ТВС отличались жанровым разнообразием — сочувствующие в Нижнем, родители занимающихся в танцевальной студии ребят, которые оказались в числе заложников, жильцы соседних домов.

К вечеру на Первом канале практически не осталось рекламы, равно как и развлекательных программ. Другие каналы также сочли неуместным веселье — заменили шоу фильмами, преимущественно про войну. Что-то витало в воздухе, нагнетало обстановку.

Около двух ночи информационные службы взяли короткий перерыв.

Первым с экстренным выпуском включилось НТВ. В 5.40 сообщили о начавшейся перестрелке в здании Театрального центра. События развернулись прямо на глазах. Прямое включение не прекращалось ни на минуту. НТВ — обладатели эксклюзива, они ближе всех к месту трагедии, им позволено снимать близко и сразу с нескольких точек. НТВ дало реал-лайф. Несрежиссированные новости.

Чуть позже включились «Россия», Первый и ТВС. Первый канал в перерыве между новостями показал программу «Жди меня». Тон ее — наиболее правильный в нынешней ситуации.

Большинство каналов работают в режиме нон-стоп. В начале восьмого уже произносят вслух слово «штурм». И добавляют: террористы мертвы.

Кошмар кончился. Дальше будут констатации, цифры, анализ, косвенная речь.

P.S.: Президент обратился к своему народу только вечером третьего дня. После финала.

* * *

Большинство каналов проявило солидарность и отказалось от рекламы

Вроде бы не траур, но смотришь телевизор — и не покидает мрачное настроение. Еще бы — каждые полчаса на всех каналах новости, сообщающие далеко не отрадные новости. Чтобы не прерывать экстренными выпусками развлекательные шоу-программы, населяющие обычно прайм-тайм, руководство каналов поступило здраво — большинство развлекательных программ заменены. Заметно сократилось и количество рекламы.

Вот как прокомментировал эту ситуацию директор общественных связей Первого канала Игорь Буренков:

— Эфирная сетка без рекламы — это вполне естественная реакция на происходящие события. Уважающие себя марки и бренды понимают, что при сложившихся обстоятельствах было бы неправильно и цинично пускать рекламу в прежнем объеме. Сократить, а в вечернем эфире и вовсе прекратить показ рекламы на Первом канале — это было консолидированное решение руководства канала и рекламодателей. Закупленное, но неиспользованное рекламное время потом компенсируется согласно договорам.

Частично реклама еще идет на канале, но это ролики — не эпатажные, а более мягкие, акцентирующие внимание на нейтральном продукте. В вечернем эфире рекламы практически нет.

Слова Буренкова подтвердили в рекламном агентстве «ВидеоИнтернешнл», которое занимается размещением рекламы на Первом канале, канале «Россия», REN TV и СТС. Нам пояснили, что отказ от рекламы при форсмажорных обстоятельствах — это постановление самих каналов. Сокращенные рекламные блоки — также в зависимости от желания каналов. В таких случаях руководство канала посылает производителям продукта официальное письмо, далее компенсация происходит согласно договорам.

Если реклама находится в размещении, то сам производитель продукта может прислать на канал официальное письмо с просьбой приостановить демонстрацию в связи с форсмажорными обстоятельствами. Пока, как сказали в «ВидеоИнтернешнл», таких прецедентов не было.

Большинство каналов проявило солидарность и отказалось от рекламы. Жаль только, что повод такой…

Смотрите также: СТС в единственный раз в истории выпускает в эфир экстренные новости.