Играть любят все с детства и до седых волос, включаясь в действо с азартом и непременным желанием победить. Поэтому появление на строгом, застегнутом на все пуговицы тогда еще Центральном телевидении первой телеигры «Поле чудес» безоговорочно получило заряд искренней всенародной любви. По пятницам практически вся страна смотрела «Поле чудес». Любовь эту не смогли поколебать ни смена ведущего программы, ни бессчетное появление на экранах разноликих игровых вариаций, ни распад страны, в конце концов. Леонид Якубович стал символом объединения.

— Когда телевидение, как и страна, разъединилось, ваша программа — одна из немногих объединяющих моментов, чувствуете ли вы это и какие задачи ставите перед собой?

— Сам я ничего этого не чувствовал, конечно, только приезжая на гастроли, понимаю по отношению людей. Что же касается задач, то они были поставлены изначально. Это уже даже не удивляет. У меня хранится 300 всяких разных публикаций, где высказано диаметрально противоположные мнения по поводу программы и меня лично. Там речь идет о том, что я оглупляю весь народ, что являюсь символом дилетантства — абсолютной бездарности. Стал коллекционировать эти дипольные моменты. С другой стороны, мне до такой степени все надоело, что очень может быть в скором времени вы будете интервьюировать другого человека — ведущего программы «Поле чудес».

Очень осторожно отношусь к разным мнениям и совершенно не понимаю, что за странный эффект она дает. Для меня каждая запись как концерт, имеющий начало и финал. Дело в том, что очень многие репродуцируют на меня то, что творится в студии, — это не так. Отчетливо понимаю, что я — функция с КПД паровоза. Есть совершенно определенные жесткие рамки передачи, изменить которые не в моей власти. Даже тему передачи не выбираю. В данном случае я актер, не более того. С меня можно спрашивать, почему тем или иным образом я веду себя на площадке, остальное — к режиссеру, либо к работодателям, то есть телекомпании «ВИД». С таким же успехом, как мне, можно предъявлять претензии к актеру, сыгравшему, к примеру, Берию.

— Хотите сказать, что получаете сценарий и жестко работаете по тексту, следуя рекомендациям режиссера-постановщика?

— Нет, сценария нет. Есть условия: человек играет в шахматы и изменить условия игры в шахматы не вправе. Так что внутри передачи волен вести себя как хочу. Я принял эту ситуацию, потому что она показалась мне правильной. Другое дело, что очень многое и в кино, и на ТВ решает монтаж. Запись программы продолжается по два-три, иногда четыре часа. На площадке почти всегда очень милая, добрая атмосфера, хохот невероятный, мы обнимаемся, целуемся, очень по-доброму друг к другу относимся. А в монтаже иногда получается так: чтобы разговорить человека, получить смешной, остроумный или умный ответ, приходится тратить иногда полчаса — люди очень зажаты. На экране мы видим — я задал вопрос, мне тут же ответили. В результате я иногда даже резок. Просто за кадром остался момент общения. Люди, сидящие в студии, получают от игры удовольствие, знаю это, ни у кого никогда не было никаких претензий.

— Не было ли обид участников программы после того, как они увидели себя в эфире?

— Нет, никогда, мы все очень старательно следим за тем, чтобы все некорректное, даже иногда очень смешное все равно убиралось. Скажу честно, убираются (с точки зрения истого телевизионщика) хиты: раз пять-шесть у мужиков во время игры падали брюки, одна крупная женщина распахнула руки и, как в фильме «Бриллиантовая рука», стрельнула лифчиком. Пару раз описался игрок, маленький, но все-таки…

— Леонид Аркадиевич, придя в «Поле чудес», вы оказались в очень сложной ситуации, нужно было преодолеть некий пограничный момент: популярной программе сменили любимого ведущего. Это сложнее, чем начинать. А вот «Колесо истории» — ваша программа. Что ближе?

— Это не моя программа. Меня лишь пригласили ведущим, и, честно говоря, она меня не очень устраивает…

— Ведущий должен быть энциклопедистом, ведя разные программы, что, впрочем, невозможно сегодня, или помогает закалка КВНщика?

— Закалка КВНщика — это раз, во-вторых, насчет энциклопедии не знаю, но начитанным мальчиком быть надо. Не могу импровизировать и резко реагировать на какие-то ситуации, если не в материале. Мозг срабатывает, когда ты знаешь это.

— Подготовка идет целенаправленно к каждой программе?

— Что касается «Колеса истории» — к каждой, а к «Полю чудес» готовиться невозможно. Это сплошная импровизация. Поскольку совершенно не представляю, что может сказать гость на передаче. Ведь мы встречаемся за 10 минут до начала записи, больше ничего практически не знаю об этих людях. Предположить, что человек может сказать, подумать, ответить, нельзя, как он будет реагировать, в каком настроении, насколько он добрый или недобрый, какие семейные обстоятельства — все сплошная импровизация.

— Вы постоянно на людях, вынужденный круг общения непомерен, от вас ждут определенных поведенческих реакций — мизантропом не становитесь?

— Исключено. В ту секунду, когда почувствую себя таковым, — труба, надо уходить. Дело в том, что есть правила игры, и, повторяю, как актер выходит из-за кулис мизансцены, равно и я изначально должен быть вторым. Такова актерская задача. Иногда это не получается, приходится лидировать, но очень часто предлагаю собеседнику самому выбирать тему для разговора. Пытаюсь понять вначале, о чем говорить нельзя, чтобы некорректным вопросом не поставить человека в неудобное положение. Дальше развивается привычная для него тема: о начальнике, о семье, работе, охоте — где человеку вольготнее, он знает предмет. Я же начинаю ощущать, что он большая личность в этом деле, чем я. Ведь я всего не знаю. Лучше, чем тракторист, колхозник, инженер, они лучше меня, и я отступаю, отступаю на второй план. Могу иронизировать по поводу каких-то мелочей, но никогда по поводу главного.

— Леонид Аркадиевич, кто вы на сцене, на экране, в жизни — ведомый или ведущий?

— Ведомый. Абсолютно.

— Кто же вас ведет?

— Все время кто-то: случай, люди. Никогда не был ведущим, даже мысли такой нет, ведь я Лев по гороскопу.

— Но Лев — царь зверей?

— Ничего подобного — один рык только, а так спокойное существование. Как вы знаете, в прайде охотится львица, а этот лежит себе и делает вид, что охраняет прайд. Тем не менее ему кто-то сказал, что он царь зверей, приятно слышать.

— Вы сказали, что не исключена смена ведущего в программе «Поле чудес», что же у вас за планы?

— Это не мои секреты, не моя тайна. Есть проект — мне нравится. Ради него стоит оставить все и заняться лишь этим. Это и политика, и искусство — все там есть.

— Сегодня, когда кино сводится к триллерам и ужастикам на экранах домашних видиков, ТВ тиражирует вторичные и третичные развлекательные программы. Чем вызвана такая однобокость?

— Это не вина, а беда телевидения. В великом фильме есть одна великая фраза: «Если собрать вместе девять беременных женщин, ребенок не появится через месяц». Есть пример дальнего зарубежья, очень точный пример — Израиль. Согласитесь, что туда сбежались очень талантливые люди, и из 100% двадцать — очень умных в разных областях. Страна существует лет 50 — ни кино, ни ТВ, театр лишь чуть-чуть начинает. Это понятно, пройдут поколения, начнет зарождаться культура, без которой государство существовать не может. Есть элитные военные части и лучшие летчики, это состояние войны, но это не государство, а военный лагерь. А государство — это интеллект. В нашей стране был один общий интеллект, который во многом роднил нас, мы отставали по финансовым возможностям, по организации, превосходили по идиотизму и по культуре (имею в виду «сравнительные характеристики» СССР-Америка). Тем не менее огромный сплав разных кровей, национальностей, культур давал необыкновенную вспышку талантов. Как только мы разбежались, выяснилось — отказавшись от одного, свое мы давным-давно потеряли. Это большая беда. Самобытность, которая была диффузирована во все остальные культуры, в какое-то время мы утратили. Теперь надо обратно возрождать. Касается это всех: и России, и Украины, и Прибалтики, чудес не бывает.

— Думаете, духовность можно возрождать?

— Конечно можно, более того, считаю, что духовность можно воспитывать. Что с нами со всеми происходит на этой планете?! Может, это стык тысячелетий, ведь все мы относимся к космосу. Надо радоваться, что у нас две ноги, две руки, мы хорошие ребята, жить надо.

— Человеку свойственно желание побыть одному, вы, будучи все время на публике, наверное, испытываете двойной груз. Удается ли вам отдых и каким образом?

— Нахожу себе маленькую нишу, где меня никто не может достать. Туда уж точно никто не полезет. Их несколько, сам выбирал: дома, за рулем, за штурвалом самолета, бильярд, горные лыжи. Это моя компания, мой маленький мирок, в который не хочу никого пускать. Хватит, много раз грустил по этому поводу и много разочаровывался.

— В каком количестве исчисляются действительно близкие вам люди?

— Иных уж нет, а те далече… На самом деле ушли многие, некоторые уехали. Количество знакомых превышает всякое разумение, количество товарищей исчисляется, наверное, сотней человек, имею в виду близких товарищей.

— Трудно найти верный тон с в общем-то разобщенными людьми?

— Дело в том, что если ты лезешь в каждый дом, когда тебя никто не звал, изначально должен быть доброжелателен. Люди любят, когда их гладят по голове, что само по себе приятно. Им надоело, когда командуют. Прихожу в дом, где сидит два, три, четыре человека, не могу, не имею права навязывать им свое мнение. Могу разговаривать с ними: другие глаза, другая интонация, может быть, полувопросительная — ведь я нарушил их покой, плохое или хорошее настроение, ищу способ попасть в разный настрой миллионов зрителей. Если этого нет, тогда чисто амикошонство, мизантропство.

— Вы принимаете участие в монтаже программы?

— Нет, не люблю себя на экране, не хочу с чем-то сравнивать, даже с самим собой.

— Леонид Аркадиевич, вам приходится сохранять однажды найденный имидж, идя на поводу у зрителя, или вы пытаетесь его ломать?

— Никогда не думал об этом.