До сих пор в России лишь два сериала-ситкома («ситком» означает «комедия ситуаций») были показаны с успехом: это «Альф» и «Друзья». Оба были сделаны американцами и у нас шли с переводом. Попытки отечественных телевизионщиков снять нечто подобное регулярно проваливались. Все, начиная от приснопамятной «Клубнички» и заканчивая «Ускоренной помощью», зрителей только раздражало. И особенно главный опознавательный знак ситкома — закадровый смех.

Год назад гендиректор СТС Александр Роднянский решил сделать ситком национальным российским жанром. В успех мало кто верил. До тех пор, пока не экранах не появилась «Моя прекрасная няня». О самом популярном ситкоме в России Александр Роднянский рассказал «КП».

— Так почему раньше у нас все ситкомы проваливались?

— Потому что их снимали как юмористические шоу, единственной целью которых было вызывать у зрителя смех вперемешку со стыдом. Такое «гы-гы». Естественно, всех бесил смех за кадром. Зрители говорили: мы не тупые, нам не надо пояснять, где смеяться.

— Ну а почему все-таки необходим этот злосчастный смех за кадром?

— Это то, что нам осталось от 50-х годов. Ситком родился как сценическое шоу. И первые ситкомы снимались так: в студии собирались зрители, на сцене разыгрывался спектакль, публика смеялась. Потом зрители из кадра исчезли, но привычка к смеху осталась. Так же, как, например, и способ съемки. В ситкоме почти не показывают спину актера — он лицом всегда к публике. В общем, это такой спектакль.

— В Америке тысячи ситкомов. Почему изо всех вы выбрали «Няню»?

— «Няня» была суперуспешна. Это же очень просто определяется, достаточно посмотреть, сколько сезонов продержался сериал. Если один — значит, так себе история. Два сезона — уже ничего. Три — почти героизм. От четырех и выше — очень большой успех. «Прекрасная няня» шла в Америке пять сезонов, потом была удачно показана во многих странах, потом греки и аргентинцы сняли свои версии сериала. Но российская «Няня», которую воплотила в жизнь команда Александра Акопова, самая успешная.

— Вы купили у американцев лицензию на съемки «Няни». Это означало, что вы получили историю, в которой не можете менять ничего, кроме актеров?

— Вовсе нет. Мы могли поменять все. Другое дело, что глупо менять то, что принесло сериалу популярность во всем мире.

— То есть вы могли сделать так, чтобы детей у Шаталина было не трое, а пятеро, и чтобы дворецкий превратился, скажем, в повара?

— Могли. И по поводу дворецкого, кстати, у нас было много вопросов. Очень уж нетипичный персонаж для России. Я вот столько людей разных знаю, но ни разу не встречал ни одного дворецкого. И все-таки мы решили дворецкого оставить. Уж очень важный это персонаж — остроумный резонер. И актер ужасно обаятельный.

— Все главные герои «Няни» у нас такие же, как у американцев. В чем тогда отличие?

— Во всем остальном. Ну, начиная с того, что мы изменили профессию главного героя. У американцев хозяин дома и отец троих детей — банкир. Очень состоятельный и очень образованный человек, который даже говорит на изысканнейшем английском языке — это то, что называется British English. У нас же понятно, как народ относится к очень богатым людям, особенно к банкирам. С большим подозрением. Мы перебрали много всяких профессий и пришли к выводу, что легитимно преуспевающий человек в России — это музыкальный продюсер. Так Максим Шаталин стал продюсером.

— Но няню-то вы почти не изменили?

— Да, все основные черты остались при ней. В американском варианте это простая еврейская девушка из Бруклина, говорящая практически на сленге. У нас — девушка Вика с Украины, с тамошним характерным говором. Другое дело, что характер отношений между героями совершенно разный. Американская «Няня» — это еще больше сказка про Золушку, чем у нас. Там же общество многоэтажное, и у бруклинской простушки очень мало шансов пересечься с преуспевающим банкиром. Потому что, когда он летит на самолете, она едет на трамвае. А у нас, хотя люди богатые давно появились, вполне реально, чтобы в доме состоятельного продюсера появилась украинская няня.

— Наша Анастасия Заворотнюк очень похожа на американскую «няню» Фрэн Дрешер. Вы специально искали похожую актрису?

— Они и правда похожи, хотя наша лучше — красивее. Но сходство не специальное. Мы искали не близняшку, а тип. Понятно, что это должна была быть не девочка: раз она ужасно хочет замуж, ей не меньше 27. При этом она вся немножко «слишком»: она постоянно говорит, она яркая, у нее заметный макияж. И, конечно, при таких параметрах поиска это скорее впечатляющая брюнетка, чем некая условная блондинка. Кстати, акцент у няни мог быть какой угодно: мы пробовали и армянский, и грузинский. Но украинский в исполнении Заворотнюк оказался самым удачным.

— Сколько времени вы искали впечатляющую брюнетку Заворотнюк?

— Восемь месяцев шел кастинг. Мы отсмотрели полторы тысячи кандидаток. Среди них были очень известные: Лолита, Стоцкая, Амалия Гольданская, Алика Смехова, Елена Захарова. И, в общем, уже начали терять надежду, когда появилась Анастасия Заворотнюк.

— Ну а на роль Шаталина тоже многие претендовали?

— Кастинг был на все роли. Но так получилось, что мы с Сергеем Жигуновым встретились по совсем неактерским делам, разговаривали, и вдруг я понял, что не о том мы разговариваем. Что это же Шаталин! И тут же предложил ему роль Максима. Для него это было очень неожиданно.

— Американцы участвовали в отборе актеров?

— Да, и всех одобрили.

— И совсем никто не вызвал у них вопросов?

— Из главных — нет. Были вопросы по эпизодическим. Скажем, американские консультанты могли сказать, что этот актер не годится, потому что в 77-й серии его дочь должна угнать машину, а он слишком молод, чтобы иметь такого великовозрастного ребенка.

— Против чего в нашем сериале были создатели американской «Няни»?

— Против наших попыток быть очень оригинальными. Когда, например, мы предлагали на роль негодяя очень обаятельного актера. Чтобы это был не просто плохой парень, а такой обворожительный злодей. По этому поводу американцы говорят, что зрители готовы любить героя, если он хороший, и ненавидеть, если он плохой. А полутона только нарушают этот «черно-белый» баланс. И, видимо, они правы.

— Понятно, что в шестом сезоне, который вы сейчас снимаете, Шаталин и Вика все-таки поженятся. А могли вы поженить их, скажем, в четвертом сезоне?

— Да хоть в третьем. Но зрителей мы бы потеряли. Это же все-таки сериал про то, как герои из двух разных миров идут навстречу друг другу. И ни о чем другом.

— Сколько человек пишут шутки для «Няни»?

— Около двадцати человек на одну серию, поскольку в ситкоме не может быть плотность меньше одной шутки в минуту. Я думаю, что прошли те времена, когда один талантливый писатель взял и все сам пошутил в сценарии. Я не говорю о Григории Горине. Но все остальные, кто считает себя профессионалом юмористического сценария... Их времена позади.

— В новом сезоне, кроме «Няни», на СТС будет еще два ситкома. И один — тоже про «сами мы не местные».

— Это такая «Няня» наоборот, называется «Кто в доме хозяин». Героиня — обеспеченная разведенная дама, которая ищет домработницу, а находит домработника. В доме у нее появляется провинциальный молодой человек, экс-футболист районной команды. У нее — сын, у него — дочь.

— А во втором ситкоме сыграет Татьяна Догилева...

— Да, и это очень неожиданный сериал, потому что он на позабытую с советских времен тему «из жизни рабочих семей». Героиню зовут Любовь Орлова, ее бросает муж, оставив ей домик, «Волгу» и троих детей. И она идет работать на завод. «Люба, дети и завод» — так это все называется. Юмор в этом сериале острее, жестче намного, чем в «Няне». Потому что ребята из бригады Любови Орловой шутят примерно так же, как шутят обычно ребята на заводе. И она им отвечает соответственно — как того требуют обстоятельства.

— Прямо вот так и отвечает?!

— Прямо вот так. Но в рамках разумного, конечно. Местами это очень неожиданный смех.

— Ну а почему героиню зовут Любовь Орлова?

— Не случайно, конечно. Вы же помните «Светлый путь»? Ну так вот героиня Догилевой — это Любовь Орлова наших дней.

— Вы ввели ситкомы в моду, и теперь их снимают все каналы. Думаете, больше никого не будет раздражать закадровый смех?

— Думаю, будет. Раздражает ведь, когда есть смех, а зрителю не смешно. Так что, если появятся неудачные ситкомы, будет и раздражение. А они обязательно появятся.

Кое-что о ситкомах:

Герои «комедии ситуаций» должны быть противоположностями. Еще лучше, если один персонаж прибыл откуда-то, где принято жить по-другому. Няня Вика приехала «с Мариуполя», а мохнатый Альф — вообще с другой планеты.

Действие ситкомов происходит в замкнутом пространстве, обычно — в квартире или в доме. Герои почти никогда не выходят на улицу.

Движущая сила ситкома — эпизодические персонажи. Если бы не многочисленные гости, которые навещают героев, няня Вика и продюсер Шаталин исчерпали бы ресурс шуток серий за десять.

В ситкоме нет никакого серьезного сюжета. Это позволяет прикончить сериал в любой момент, когда он надоест зрителям.

Самой «ситкомовской» изо всех советских комедий была «Здравствуйте, я ваша тетя!». Попади этот сценарий в руки американцам, они бы наверняка наложили закадровый смех и растянули бы приключения фальшивой тетки серий на сто.