В нынешнем сезоне на НТВ вышла новая программа Владимира Соловьева «К барьеру!». Собственно, не то чтобы новая и даже не хорошо забытая старая. Честно говоря, не так много времени прошло с момента, когда его предыдущее ток-шоу «Ринг» вместе со всем каналом ТВС покинуло эфир, чтобы его как следует забыть. «К барьеру!» — это, конечно же, «Ринг» после небольшой, но вполне удачной косметической операции. Такой же динамичный, умный и темпераментный, как его предшественник.
Появление — или возвращение — этой программы только подчеркнуло почти безоговорочное равнодушие СМИ вообще и телевидения в частности к такому жанру, как полемика. Хотя почему только СМИ? Мы вообще вступили в монологическую эпоху: никто ни с кем не спорит, никто ничего не обсуждает, хотя — за редким исключением — никто ни с кем и не согласен. Чем-то напоминает «описываемое будущее» из знаменитого романа Стругацких. Примета времени — нарушение социальной коммуникации. Главное — собственное высказывание, месседж, так сказать. А уж чем там «наше слово отзовется...» Да и зачем ему, собственно, отзываться, когда есть ощущение всеобщей самодостаточности. И ладно бы только в сфере эстетической — художники давно боролись, чтобы судили их исключительно по законам, ими же установленным, и как никогда близки к победе. Но ведь и в политике та же картина.
Уже к прошлым выборам «король предвыборных кампаний» — публичные дебаты кандидатов — благополучно скончался, на смену пришли бесконечные монологи, тщательно написанные, до изнеможения отрепетированные и не оставляющие ни одного шанса разобраться, что же за люди их произносят. Если учесть, что и партийные программы в общем-то одинаковы, поскольку учитывают чаяния момента, а по поводу чаяний обычно разногласий не бывает, получается, что избиратель может полагаться только на свою интуицию. Даже пенсионная реформа в нашей стране, где, как печалятся демографы, почти половина населения — пенсионеры, оживленных дискуссий не вызвала. Хотя, с другой стороны, что может возразить не наделенный даром предвидения гражданин на аргумент государственных чиновников — ощутимые результаты реформы проявятся лет через сто, поскольку на века строится? Говорят, что подобное равнодушие — признак стабильности. Но ведь когда в давно стабильном Страсбурге всем миром страстно обсуждают, какой трамвай им нужен — шумный или тихий, просто тянет сказать: нам бы ваши проблемы.
Наши собственные, конечно, серьезнее, но обсуждать их никто не стремится, да и никто к тому не побуждает. Нельзя же серьезно относиться к предложению, размещенному одним из каналов, всенародным и прямым голосованием решить, как жить будем, — «отобрать и поделить» или «работать и зарабатывать». То есть совершенно серьезно хотелось бы понять, что автор идеи этого впечатляющего телереферендума имел в виду, — просто аллюзии возникают неприятные. Но ведь никто не объяснит. Такие времена — монологические, и утрачивается культура публичных обсуждений, которые давали ощущение причастности к общему делу или как минимум наличие этого общего дела как такового. Это не очень полезно и для общества, и для журналистики, которая, собственно, и появилась как результат бурных средневековых полемик.
Тому, что в спорах рождается истина, не верили даже в те давние времена, когда придумали этот знаменитый афоризм. Зато твердо были уверены в другом: именно полемика, дискуссия, столкновение мнений — кратчайший путь к уяснению сути проблемы или анализу явления. Нельзя не вспомнить, что и новейшее российское телевидение свои первые шаги делало именно как пространство для политических, экономических и социальных дискуссий. Обсуждалось все и всеми. Потом появилось мнение — «народ от политики устал», и еще одно — обилие «говорящих голов» не соответствует телевизионной специфике. Отчасти правдой было и то и другое. Но как-то специально размышлять над тем, как сделать политику интересной и понятной, никто не стал. Как и над тем, чтобы найти-таки телевизионную специфику для этих «голов». Их просто отменили.
К концу 90-х полемика в эфире окончательно скомпрометировала себя как вульгарное выяснение отношений. И — за редкими исключениями — отошла в небытие. Так что сегодня программу Владимира Соловьева можно в такой же степени считать «последним из могикан», как и основоположником жанра. Во всяком случае, он сумел правильно воспользоваться двумя вещами. Во-первых, когда реальность вытесняется с экрана «реальными шоу», которые кажутся нелепой имитацией действительности, абсолютно подлинным воспринимается накал страстей и эмоций, вызванных дискуссией. Во-вторых, ясным пониманием того, что между двумя полярными точками зрения лежит не истина, а проблема. Эту проблему надо обнаружить, не потерять и по возможности ненавязчиво перейти от частного к общему.
»К барьеру!» — не политическая программа, «бросить вызов» может любой, и то, что среди «дуэлянтов» немало политиков, скорее, нормально — кому же, как не им, вступать в публичные дискуссии. Здесь обсуждаются самые разные вопросы: от конфликта А.Волочковой с Большим театром до права на ношение оружия, от традиционных разногласий СПС и ЛДПР до нетрадиционного брака. Публичная полемика — не только очень экономный с точки зрения времени и усилий способ разобраться в проблеме, но и составить о ней собственное мнение. Хорошо организованная полемика — захватывающее зрелище, не менее театральное, чем телевизионное: со своей фабулой, сюжетом, интригой и действующими лицами... Кстати, о действующих лицах. Ни в какой другой форме публичного выступления не проявляются так очевидно качества личности: умение «держать удар», быстрота реакции, интеллект, профессионализм, чувство юмора, выдержка, равно как и отсутствие вышесказанного.
Привлекательность ток-шоу Владимира Соловьева, во-первых, в том, что он умеет все это показать, и, во-вторых, показать нескучно. Да, в его передаче встречаются и фарс, и драма, и агрессия, но таковы правила Игры — и той, в которой выходят «К барьеру!», и той, в которую, по мнению Эрика Берна, люди играют испокон веков.
