Информационные киллеры. Борьба за льготы. «Старые песни о главном»: премьера на грани срыва. Насилие на экране. Даешь советское кино! «Черные историки»: Эдвард Радзинский и Леонид Млечин. «ТЭФИ-97». Кризис 17 августа. За что уволили ведущего. У либералов своя нравственность. «ТЭФИ-98». Дефолт и русское «мыло». Информационная война, или Телекиллеры за работой. «Голая правда», или Эротика на службе новостей. Исход двух телеведущих с РТР. Почему подал в отставку вице-президент ТВЦ. В преддверии российского сериального бума. Сводки с информационной войны. Антирусский шабаш. Новогодний сюрприз Ельцина
Конец 1997 года запомнился тем, что тогда шла горячая борьба за власть на Первом канале. Как писали СМИ, с одной стороны выступал куратор СМИ Анатолий Чубайс (он тогда еще был в фаворе у Ельцина), с другой — куратор ОРТ Борис Березовский. На самом деле действующих лиц в этой истории было гораздо больше. Вот как описывал создавшуюся ситуацию в журнале «КоммерсантЪ» Г. Пьяных (ныне он работает на НТВ — ведет там передачу «Программа Максимум»):
«В конце года была сделана попытка преобразовать ЗАО «ОРТ» в открытое АО. Борьба развернулась вокруг нового устава, в котором должен был решиться вопрос о власти на канале.
Разумеется, руководство ОРТ подготовило выгодный для себя устав. В нем говорилось, что акционеры решают все принципиальные вопросы не простым большинством голосов, а квалифицированным (2/3). То есть государство со своим 51 % реальной власти не получало. По любому вопросу ему надо было бы искать поддержки у других акционеров.
За государственные интересы на ОРТ должен был сражаться Максим Бойко, член чубайсовской команды, тогдашний шеф Госкомимущества и председатель коллегии представителей государства в ОРТ, в которую входили такие влиятельные фигуры, как советник президента Татьяна Дьяченко, его собственная дочь, пресс-секретарь президента Сергей Ястржембский и пресс-секретарь премьер-министра Игорь Шабдурасулов. Эти люди, согласно постановлению правительства от 1 ноября 1997 года, должны были большинством голосов вырабатывать «единую позицию» государства к каждому собранию акционеров и совету директоров ОРТ. Кстати, появился этот документ не случайно. Дело в том, что еще при создании ОРТ некто предусмотрительный (судя по всему, Борис Березовский) заложил в структуру уставного капитала компании бомбу, которая лишала государство власти над телекомпанией даже без всякого нового устава.
Просто контрольный госпакет акций (51 %) был распылен. Госкомимущество получило 45 %, а еще по 3 % — ИТАР-ТАСС и госпредприятие «Телевизионный технический центр». Таким образом, достаточно было договориться с руководством одной из этих структур, чтобы заблокировать любые инициативы Госкомимущества (скажем, на собрании акционеров).
Ноябрьское постановление правительства о «единой позиции» коллегии лишало эту дьявольскую ловушку ее силы. Резонно полагать, что автором идеи о «единой позиции» был Анатолий Чубайс…»
Не буду утомлять читателя подробностями борьбы за новый устав ОРТ. Сообщу только, что победила команда Березовского. Причем решающее значение имело то, что на ее стороне во время обсуждения выступила дочь Президента России Татьяна Дьяченко. А Максима Бойко, который выступал против, вскоре с должности сняли. На его место пришел вице-премьер Владимир Булгак, который сразу сообщил, что чужд конфликтов и будет стараться любые вопросы решать мирно. Свое слово он сдержал. При нем стало легче дышать не только ОРТ, но и другим каналам: например, НТВ. В конце 97-го Государственный антимонопольный комитет пытался лишить НТВ возможности платить за распространение телесигнала по гостарифам. В результате расходы телекомпании на сигнал могли вырасти с 17 миллионов долларов в 97-м до 25–50 миллионов в 98-м. Однако Булгак пообещал уладить этот вопрос. Дальше существуют две версии: по одной — именно Булгак решил вопрос в пользу НТВ, по другой — сами энтэвэшники по своим каналам сумели выйти на президента Б. Ельцина, и тот подмахнул указ о присвоении НТВ статуса общероссийской телекомпании. Что означало: НТВ имеет право платить за сигнал по госрасценкам. Правда, эта лафа продлится недолго — всего два года, после чего НТВ угодит в опалу и лишится поддержки государства.
Однако отвлечемся на время от политики, благо не ею одной живет телевидение. Например, главным блюдом в новогоднем телеменю уходящего 1997 года был проект ОРТ «Старые песни о главном — 3». На этот раз это были песни 70-х, причем не только советские, но и зарубежные: например, шлягер 1978 года «Stumblin’ in» Крис Норман исполнял с Наташей Королевой, шлягер «Разноцветные ярмарки» Марыля Родович пела с Александром Малининым и т. д.
Между тем мало кто знает, что премьера этого проекта едва не сорвалась из-за досадной случайности. Вот как об этом вспоминает один из создателей проекта К. Эрнст:
«Мой главный телевизионный ужас и самое острое переживание на ОРТ — «Старые песни о главном — 3». 31 декабря 1997 года. Меньше чем за сутки до боя курантов выяснилось, что 2,5 часа музыкальной фонограммы «Песен» стерто компьютером. Правда, я до сих пор уверен, что это был не сбой, а «новогодний подарок». 31 числа мы на «Мосфильме» вновь сводили звук. За 1,5 часа до Нового года выяснилось, что необходим специальный магнитофон, который находится в «Останкине». К тому времени там уже все было опечатано, а сотрудники, которые с ним работали, уже заправляли оливье. Тогда я, помнится, выбивал эту опечатанную дверь ногой. А дальше — безумная гонка по заледенелой трассе между «Мосфильмом» и «Останкином». Вот это ощущение профессионального ужаса оттого, что вся страна включит ОРТ и ничего не увидит, преследует меня до сих пор. А ведь Новый год до 1997-го был моим самым любимым праздником…»
Проект «Старые песни о главном» можно смело записать в актив нового русского телевидения. Даже несмотря на то что отдельные поп-звезды своим исполнением испортили старые хиты, перепев их гораздо хуже оригинала, однако в целом это шоу оставляло приятное впечатление. И на фоне других телепроектов этот выглядел настоящим бальзамом на душу измордованного пошлостью и насилием российского телезрителя. Чтобы не быть голословным, приведу на этот счет мнение специалистов.
В середине 98-го года группа по изучению аудитории Всероссийской государственной телевизионной и радиовещательной компании (ВГТРК) провела любопытное исследование. Она сделала анализ сеток вещания пяти московских каналов-лидеров (ОРТ, РТР, НТВ, ТВ-6, ТВ Центр) в течение первых двух недель июля. О результатах этого эксперимента на страницах газеты «Культура» поведал читателям А. Шариков:
«Оказалось, что в сумме в течение каждой недели на этих телеканалах транслируется не менее 80 передач и фильмов, содержание которых связано с преступностью, агрессией, насилием. Их общая продолжительность составляет в среднем около 9 часов в день, около 62 часов в неделю. Вот далеко не полный список этих передач: «Дежурная часть» (РТР), «Дорожный патруль» (ТВ-6), «Криминал» (НТВ), «Петровка, 38» (ТВ Центр), «Человек и закон» (ОРТ); документальные сериалы на НТВ — «Самые громкие преступления ХХ века» и «Криминальные хроники»; полицейские сериалы «Детектив Нэш Бриджес» (НТВ), «Закон и порядок» (РТР), «Феникс» (ТВ Центр) и др. К этому надо добавить льющийся широкой рекой поток кровавых боевиков, триллеров, детективов. Телеканалы, особенно коммерческие, конкурируя между собой, стремятся не отстать друг от друга по количеству и «качеству» такого рода продукции. В результате на отдельном канале в течение одного дня может быть до шести выпусков передач и фильмов агрессивного заряда общей продолжительностью до пяти с половиной часов. И это при том, что в анализируемый список не вошли многочисленные зарубежные мультфильмы, среди которых очень много откровенно агрессивных лент…
Бесконечная дискуссия в прессе между сторонниками и противниками показа агрессивной продукции по ТВ сводится к вопросу: действительно ли эти ленты влияют на рост преступности или же это несостоятельный аргумент зануд-моралистов? Вопрос рационально мыслящих сторонников справедлив. Трансляция фактов криминальной жизни сама по себе часто социально полезна. В передачах типа «Дежурная часть» и «Петровка, 38» сообщается о пострадавших и пропавших без вести людях, о разыскиваемых преступниках. Это помогает правоохранительным органам в их работе, а гражданам — в поиске и опознании родных и близких… Так же бессмысленно обрушиваться на остросюжетные киножанры вообще, ведь, скажем, детектив — один из самых ожидаемых и любимых видов зрелища…
Еще в 1984 году группа американских психологов под руководством Хьюсманна опубликовала результаты многолетнего исследования, цель которого — найти ответ на вопрос: существует ли связь между преступностью во взрослой жизни человека с просмотрами в детстве агрессивных телепередач и кинофильмов? Оказалось, что связь достаточно сильна. Более тяжкие преступления совершали те, кто в детском возрасте при прочих равных условиях смотрел больше фильмов со сценами насилия. Телеэкран, конечно же, не первопричина совершения преступления, но его сильнейший катализатор. Отрицательная энергия впитываемых через экран моделей агрессивного поведения накапливается внутри человека и, дойдя до определенной градации, выплескивается наружу. Постоянно видя по ТВ перестрелки, трупы, мордобой, слыша ругань, любой человек и особенно ребенок постепенно начинает воспринимать происходящее на экране как социальную норму. В психике незаметно происходит опасный сдвиг, усиливается неосознаваемая предрасположенность к агрессии, рождаются агрессивные побуждения. Причем эта закономерность проявляется во всех социальных слоях…»
Попробуем «отмотать пленку» на некоторое время назад и вернуться в советскую среду. Какие фильмы смотрели мы — мальчишки 60— 70-х? «Неуловимые мстители», «Белое солнце пустыни», «Золото Маккенны», «Белые волки», «300 спартанцев», «Даки» и другие, где тоже убивали, где лилась кровь. Однако во всех перечисленных фильмах на первом плане все же стояло не убийство человека человеком, а поступки героев — благородные, честные. Вроде бы и в нынешних фильмах главные герои тоже совершают массу героических поступков, однако есть одно «но», которое разительно отличает эти фильмы от того, что снималось раньше: сегодняшние герои попутно с таким азартом и вдохновением кроят своим противникам черепа, что у бедного зрителя от увиденного просто крыша едет. Кто-то возразит: сейчас, мол, время такое жестокое. Да, время нынче действительно не сахар, но зачем же усугублять ситуацию? Зачем в таком избытке демонстрировать примитивные боевики из разряда «зубодробительных»? Хотя это вопрос риторический: дешевые боевики на том же телевидении покупают для того, чтобы напихать в них побольше дорогущей рекламы и «наварить» бабки. О том, как отнесутся к этому сами зрители, коммерсанты из «ящика» обычно не думают.
Вообще о проблеме кинопоказа на отечественном ТВ можно говорить очень долго. И дело здесь упирается не только в дешевые боевики. Вспомним, как в конце 90-х нам показывали наши отечественные фильмы: во-первых, крутили одни и те же; во-вторых — одновременно по нескольким каналам (однажды наши телевизионщики умудрились показать фильм Л. Гайдая «Двенадцать стульев» в один день сразу по трем каналам). Вообще гайдаевские комедии были самыми ходовыми на постсоветском ТВ, опередив в этом даже ТВ советское. Например, с 1995 по 1999 год только «Операцию «Ы» показали (без учета повторов)… 20 раз! На 2-м месте по количеству показов шел еще один гайдаевский шедевр — «Бриллиантовая рука» (столько же была показана комедия 1940 года «Музыкальная история»). На 3-м месте расположилась… еще одна комедия Леонида Гайдая — «Кавказская пленница», которую прокрутили 17 раз (как и три других фильма, но из более ранней советской киноклассики: «Сердца четырех», «Пятнадцатилетний капитан», «Весна»).
Среди других часто показываемых лент с лейблом «Сделано в СССР» значились:
«Белое солнце пустыни», «Джентльмены удачи», «Приходите завтра» — по 16 показов;
«Девчата», «Здравствуйте, я ваша тетя!», «Место встречи изменить нельзя», «Моя любовь», «Собака на сене» — по 15 показов;
«Афоня», «Безымянная звезда», «Вокзал для двоих», «Золушка», «Карнавал», «Летучая мышь», «Медведь», «Москва слезам не верит», «Покровские ворота», «Соломенная шляпка», «Тот самый Мюнхгаузен» — по 14 показов;
«Иван Васильевич меняет профессию» и «Пес Барбос и необыкновенный кросс» (еще два бессмертных хита от Л. Гайдая), «На Дерибасовской хорошая погода, или На Брайтон-бич опять идут дожди» (последний хит все того же Л. Гайдая), «Благочестивая Марта», «Вам и не снилось…», «Василиса Прекрасная», «Веселые ребята», «Вратарь», «Джульбарс», «Моя морячка», «Обыкновенное чудо» (1978), «Петровка, 38», «Полосатый рейс», «По семейным обстоятельствам», «Свадьба в Малиновке», «Свинарка и пастух», «Трое в лодке, не считая собаки», «Труффальдино из Бергамо», «Цирк», «Я шагаю по Москве» — по 13 показов.
Сами телевизионщики объясняли сие безобразие объективными причинами: мол, сказывается конкурентная борьба между каналами да еще владельцы фильмов заламывают за них такие суммы, что особенно не пошикуешь — много разных фильмов не купишь. Но зрителю эти объяснения, честно говоря, были до лампочки: ему кино подавай хорошее и по возможности — в большем количестве. Между тем хороших фильмов, а тем более шедевров в нашем да и в мировом кинематографе не так уж и много. Некоторые из них все же пробивались на наш телеэкран. Но в большинстве своем, как было уже отмечено ранее, нам показывают всякую муть, причем ладно бы второразрядную, так ведь нет — третье- и так далее разрядную. Например, зарубежным лидером по числу показов в тот же период (1995–1999) был захудалый американский боевик «Живой щит» — его прокрутили 9 раз. На один раз меньше показали: «Безумный уик-энд девушек-болельщиц» (США), «Коньяк» (США-Югославия), «Кровавый камень» (США-Индия) и «Укол зонтиком» (Франция).
Будет неправдой утверждение, что руководители каналов не видели всего этого и не пытались изменить ситуацию. Например, в 99-м то же ОРТ сумело выкупить в свои эксклюзивные права пакет из 18 кассовых фильмов у «Мосфильма» («Белое солнце пустыни», «Иван Васильевич меняет профессию», «Бриллиантовая рука» и др.) с тем, чтобы показывать их всего лишь раз в году, чтобы не раздражать зрителя. НТВ, не сумевшее «окучить» главную киностудию страны, вынуждено было обратиться к другим запасникам — канал купил пакет фильмов у «Ленфильма» и киностудии имени Горького. Кстати, та же проблема существует и на западном ТВ. [...]
Засилье советских фильмов на постсоветском ТВ раздражало многих либеральных политиков, которые чуть ли не в каждом своем публичном интервью продолжали проклинать советскую власть. [...] Однако на все их проклятия телебоссы только разводили руками: дескать, лучшего кинематографа у нас пока еще не создано. Достаточно сказать, что из 65 перечисленных выше самых повторяемых фильмов львиная доля — целых 61 — были созданы в советские годы: по 9 картин относились к 30-м и 40-м годам, 2 — к 50-м, 12 — к 60-м, 18 — к 70-м и 11 — к 80-м. И только 4 фильма были сняты в ельцинские 90-е. Это явно указывало на кризис постсоветского кинематографа, который ничего, кроме «чернухи» и «порнухи», родить на свет не мог. А это «добро» россияне смотреть наотрез отказывались. Поэтому основные рекламные деньги телебоссы «наваривали» именно на демонстрации советских фильмов. [...]
Критика этой [советской] власти началась с самого момента развала СССР и благополучно продолжалась все последующие годы строительства новой ельцинской России. Новый мощный толчок развитию антисоветизма придали президентские выборы 1996 года, когда ельцинисты едва не проиграли коммунистам. Правящая власть тогда поняла, что вся ее предыдущая критика коммунизма была не столь успешной и на этом поприще нужны новые фундаментальные подвижки. В итоге в СМИ началась новая широкомасштабная кампания по оплевыванию советской истории. Эта кампания с каждым днем наращивала свои обороты, поскольку атаки коммунистов на власть не прекращались (в мае 1999 года, например, именно коммунисты пытались провести через Думу импичмент президенту). На российском ТВ в антисоветскую кампанию были включены многие медийные персонажи. Вроде писателя Эдварда Радзинского, журналистов Леонида Млечина, Сергея Медведева и т. д.
Радзинский некогда был популярным советским драматургом, пьесы которого шли в десятках театров по всему СССР. Причем в основном это были пьесы о любви. В горбачевскую перестройку, когда публицистика вышла на первый план, Радзинский отставил драматургию в сторону и увлекся историей — стал писать статьи о различных политических деятелях вроде Николая Второго, Григория Распутина, Иосифа Сталина и др. Причем о том же Сталине он писал не традиционно для тех лет: это было не примитивное разоблачение из разряда «Сталин-параноик», а эстетское — этакие философские размышления с экскурсами в самые потаенные уголки души вождя всех народов. Именно поэтому главный разоблачитель Сталина тех лет — шеф журнала «Огонек» Виталий Коротич — не взял статью Радзинского о Сталине в свой журнал. Однако эти разоблачения оказались весьма востребованными несколько лет спустя, когда прежняя лобовая критика сталинского правления уже не воздействовала столь впечатляюще на россиян. [...]
Радзинский использовал это время на славу — витийствовал так, что кровь стыла в жилах миллионов россиян, напуганных не столько жуткими историями о сталинских временах, сколько внешностью самого историка, голос которого то визжал как пила, то шипел как змея. Те, кто еще помнил советское ТВ, глядя на этого витию, с ужасом думали: двадцать лет назад эталоном рассказчика был глубокомысленный и интеллигентный Ираклий Андроников, теперь — визгливый и малосимпатичный Эдвард Радзинский. Но, как говорится, какие времена — такие и витии. [...]
Еще одним разоблачителем советского прошлого на российском ТВ стал Леонид Млечин. Он прописался на канале ТВЦ, куда пришел на службу в 1997 году, до этого четыре года проработав заместителем главного редактора одного из либеральных рупоров новой России — газеты «Известия». А туда он попал из не менее либерального издания — журнала «Новое время». Там он долгое время писал статьи о достижениях в странах социализма, а когда рухнул СССР, подвизался писать уже другие материалы — об ужасах соцлагеря. [...] Именно на такого рода публикациях и взошла его звезда в либеральной ельцинской России. Так что приход данного журналиста на ТВ был вполне закономерен. [...]
