Для начала они заложили свою квартиру...
Ровно пять лет назад, вечером 24 декабря 1991 г., на первом канале тогда еще Центрального телевидения прошла передача под названием «Ирония судьбы или с Рождеством Христовым». Ее вел Эльдар Рязанов, признавшийся в первой же фразе, что делает это после четырехлетней паузы. Поклонники его телеталанта помнили скандальную статью в «Огоньке», где режиссер объявлял о своем разрыве с киноредакцией ЦТ. О причине возвращения на малый экран могли догадываться лишь те немногие, кто обратил внимание на промелькнувшее в титрах указание на новую, никому не известную телекомпанию, или — телестудию, или — телепроизводственный кооператив, а на самом деле — то, что принято называть семейным предприятием. Потому что под маркой REN-TV скрывались мать и сын, Ирена и Дмитрий Лесневские, решившие пуститься в опасное плавание по морю телебизнеса.
Ирена до того немало лет проработала на ЦТ, в киноредакции, была, как и миллионы рядовых зрителей, поклонницей Э. Рязанова — ведущего «Кинопанорамы». Стала свидетельницей его конфликта с телевизионными чиновниками. Понимала, как много сможет он сделать, если будет свободен от мелочной и неумной опеки. Решила рискнуть. Взяла для начала благородную, беспроигрышную тему, под которую нашлись спонсоры во главе с КАМАЗом. Решила в Дом ветеранов кино, который находится в Матвеевском, привезти коллег-киноартистов, эстрадников, устроить застолье с воспоминаниями и актерскими байками. Получилось хорошо. Передача не только оказалась рейтинговой, но и запомнилась зрителям. Кроме того, произвела впечатление на творческую общественность. Привлекла внимание к новорожденной телефирме.
Первые планы Лесневских были весьма скромными. Они хотели таким образом вернуть Э. Рязанова на телеэкран, не собираясь при этом покидать своих прежних занятий — мать киноредакции, сын студенческой скамьи. Но затем, как нередко бывает, новое дело затянуло. Появились новые проекты, ради которых, говорят, пришлось заложить квартиру, привезти в первый нанятый офис собственную мебель, сочетать в работе одновременно по несколько профессий, оставить все остальные дела.
Будущие историки ТВ, уверен, проследят шаг за шагом эволюцию REN-TV. Она интересна не только сама по себе, но и как яркий пример постсоветского телепредпринимательства. В отличие от других крупных фирм — независимых телепроизводителей акционерных ВиДа и АТВ — эта начиналась и вот уже пять лет продолжает оставаться как частное предприятие. Другие подобные студии способны, в лучшем случае, делать время от времени одну-две программы и продавать их не самым крупным телеканалам. Здесь же в кратчайшие сроки достигнуты кажущиеся совершенно неправдоподобными масштабы, количественные и качественные. Завоевано лучшее время — прайм-тайм — на самых мощных, вещающих на всю Россию и далеко за ее пределы телеканалах. По количеству ярких, известных каждому россиянину, авторов и ведущих — режиссеров, артистов, журналистов — REN-TV, пожалуй, превосходит даже ОРТ и РТР.
В самом деле, достаточно перечислить некоторые из передач, которые выходят в эфир под маркой компании, чтобы убедиться в этом: «До и после полуночи» (позднее — «До и после») Владимира Молчанова, «Чтобы помнили» Леонида Филатова, «Поэт в России больше, чем поэт» Евгения Евтушенко, «Тайны Старой площади» Дмитрия Волкогонова, «Конюшня» Юрия Роста, «Версии», а затем «Характеры» Сергея Доренко, «Дорога Домой» Юлиана Панича, «Эксклюзив» и «Три дня летом» Натальи Косинец и Якова Посельского, «Дог-шоу» Михаила Ширвиндта. Ну, и, конечно, целая россыпь рязановских циклов: «Восемь девок — один я», «Белоснежка и семь гномов», «Княжеские посиделки», «Избранницы», «Разговор на свежем воздухе», «Шесть вечеров с Юрием Никулиным», «Неподведенные итоги», «Парижские тайны». А еще его передачи, существующие вне каких-либо циклов, посвященные друзьям и коллегам: С. Параджанову и Л. Брик, Б. Окуджаве и С. Никитину. Экранные встречи с президентом России и его семьей, которые, по общему мнению, сыграли немаловажную роль в исходе волеизъявления народа во время референдума и выборов.
Я имел возможность не раз писать о произведениях REN-TV: о «Чтобы помнили» Л. Филатова, о передачах и фильмах «Киноленты братьев Посельских», о фильме «Жил-был фарцовщик» И. Беляева, сделанном на REN-TV, о «До и после полуночи» В. Молчанова. Поэтому не стану даже пробовать охватить в этом очерке все, что сделано на REN-TV. Скажу лишь о тех программах, которые в наибольшей степени выражали основные тенденции, характерные для телекомпании, о достоинствах и недостатках избранного Лесневскими пути, о том, что может оказаться полезным для тех, кто идет по той же дороге независимого телесуществования. Сначала о том, что мне, как, уверен, и многим зрителям не нравится в работе компании. Впрочем, не только в ее, но и других, в том числе и тех, что считаются государственными. Я имею в виду способ зарабатывания денег.
REN-TV, как мы убедились выше, начинало буквально с нуля. И в творческом, и в финансовом отношениях. При этом динамика развития фирмы, ее поразительные количественные и качественные достижения не могли существовать вне определенной финансовой политики. Я бы назвал ее интенсивной, форсированной. Спонсоры, инвесторы, рекламодатели — привычная троица нашего телеэфира, в передачах REN-TV была, пожалуй, еще более агрессивной, нежели в других телекомпаниях. Вспоминается большая новогодняя программа, которую компания сняла для первого канала. В ней, в отличие от и без того не страдающих из-за отсутствия рекламы передач, в кадре были еще и рекламодатели. Они, по сценарию, встречали в качестве полноправных хозяев всех, кто приезжал на встречу Нового года, рассказывали о своих товарах и услугах, они же затем играли главные роли в происходящем веселье.
Начав с жизни в долг, REN-TV спешило как можно скорее вырваться из финансовых тенет, обрести самостоятельность, позволяющую осуществлять все более обширные планы. Мне кажется, что торопливость на этом пути, вполне понятная в любом бизнесе, была подчас излишней, когда речь идет о телефирме, с первых же шагов своих сделавшей ставку на духовные ценности и незаурядных художников. Меня — да и многих, с кем тогда приходилось обмениваться мнениями по поводу увиденного — неприятно поразила метаморфоза, происшедшая в течение трех лет существования REN-TV. Я имею ввиду передачу «Старики-разбойники или Три года спустя», проведенную Э. Рязановым в том же Доме ветеранов кино в Матвеевском в такой же вечер в сочельник 24 декабря 1994 г.
Все, вроде бы, было тем же самым, что и в программе, начавшей славу телефирмы: киноактеры, любимые зрителями еще с довоенной поры, популярные эстрадные исполнители, наконец, сам Э. Рязанов, обаятельный и рачительный хозяин вечера. Но нельзя было не заметить, что за лучшим столиком сидят представители... фирмы, торгующей электроникой. И не просто сидят, но получают вне очереди слово, слышат со стороны ведущего и некоторых артистов разного рода комплименты и т. д. То, что три года назад было лаконичным обозначением спонсора в титрах, тут обрело форму отношений истинных хозяев положения и тех, кто веселится за их счет.
Но этого мало: в той же передаче неустанно рекламировалась программа REN-TV «Белый попугай», были представлены главные ее участники, приводились некоторые фрагменты будущих выпусков и т. д. Если учесть, что «Попугай» — откровенно коммерческий проект, где популярные артисты во главе с Юрием Никулиным в режиме незатейливой импровизации, без всякой заранее продуманной драматургии «травят» анекдоты (к сожалению, по большей части старые и не смешные), — можно представить себе ту эволюцию, которую проделала телекомпания за три года.
В какой-то момент, кажется, Лесневским пришла в голову «счастливая» мысль, продиктованная, впрочем, отечественным телевизионным рынком: стоит ли мучиться поисками каких-то сложных, трудоемких драматургических решений, жанровых форм и т. д., когда рейтинг передач (а, следовательно, и цена, по которой их можно продать нашим, не очень избалованным качественной продукцией телеканалам) напрямую зависит от присутствия в них максимального числа звезд. Так возник «Белый попугай», в котором вначале заправляла троица — Э. Рязанов, Ю. Никулин, Г. Горин. Они собирали вокруг клетки с белым попугайчиком пеструю публику — актеров театра и кино, эстрадников, телевизионщиков, — всех, чьи лица знакомы массовой аудитории. Ставили на столы выпивку и закуску, приглашали музыкантов, готовых, если что, саккомпанировать кому угодно, и начинали рассказывать анекдоты кто во что горазд. В промежутке между сериями анекдотов в студии неожиданно появлялись коллективы, исполняющие музыкальные номера. Все проходило по проверенным образцам, успевшим за последние десятилетия стать предметом для множества пародий и резких критических отзывов.
«Попугай» занимает верхние строчки в двух списках одновременно. В том, где зрители называют лучшие программы. И в том, где они отмечают худшие. Мало что на телеэкране в последние годы было подвергнуто такой массированной критике профессионалов-телеведов, как эта передача. Здесь, впрочем, разговор не о качестве отдельной передачи, а о тенденции, которая воплощена в ней. Я имею в виду тот особый талант экономической рентабельности, который свойствен компании REN-TV. Если б я был любителем каламбуров, то связал бы название фирмы не с именем ее владелицы и не словом «ренессанс», а с рентабельностью проектов.
Причем, прибыльность телепроизводства, надо отдать должное хозяевам компании, достигается чаще всего все же не за счет уступок хорошему вкусу, как это стало с «Белым попугаем» или большим новогодним шоу. Секрет финансового успеха заложен в предпочтении тем и жанров, которые не требуют изначально больших затрат. Поскольку в REN-TV направление интересов определяется искусством, духовной культурой, то такая экономность не выглядит скаредностью. Она вполне гармонирует с содержанием большинства программ.
Ставка на звезд, которая имеет не только рейтинговое, но и содержательное воплощение, становится фирменным знаком REN-TV. Она находит выражение во многих циклах Э. Рязанова. То он делает серию программ о тех актрисах, которые снимались в его фильмах («Восемь девок — один я»), то встречается с самыми популярными телеведущими («Белоснежка и семь гномов»), то рассказывает нам о звездах французского кино («Парижские тайны»). Программы эти очень несложны по своей структуре. Они состоят из бесед ведущего с героем (или героиней, главное, что с одним человеком!) передачи, перемежаемые видеоиллюстрациями. В виде таковых выступают фрагменты из фильмов или телепередач.
Самая большая сложность и, одновременно, самая дорогая часть проекта, — поездка в Париж, где российский кинорежиссер встречался с Жаном Маре или Шарлем Азнавуром, Анни Жирардо или Клаудией Кардинале. А еще, в другом, правда, цикле — «Избранницы», он беседовал с русскими женами великих французских художников. Так вот, на мой взгляд, зарубежные программы, более дорогие и кропотливые в исполнении, значительно уступают тем, что сделаны в Москве. А самыми удачными мне показались те, что были одновременно и самыми дешевыми, не потребовавшими не только зарубежных выездов, но и оплаты полученных в Госфильмофонде фрагментов (а они нынче стали очень дорогими).
Я имею в виду две передачи, снятые в доме старинного друга Э. Рязанова режиссера В. Катаняна, который еще недавно был домом легендарной Лили Брик. В одном случае речь шла о Сергее Параджанове, в другом — о самой Л. Брик. Авторы оба раза использовали самое старое и, вместе с тем, наверное, самое сильное оружие ТВ — общение людей. Собравшись за столом, декорированном в том стиле, которым владел великий мастер натюрмортов из фруктов, посуды, цветов, друзья и коллеги С. Параджанова вспоминали великого кинорежиссера, не раз бывавшего в этом доме. Вспоминали искренне, тепло, с множеством живых, исполненных юмора, деталей.
Рассказ о Л. Брик был в особенности хорош оттого, что шел в окружении тех предметов, которые были с нею до последнего дня жизни, а повествователем выступал сын ее мужа, ставший после кончины отца главной жизненной опорой немолодой уже женщины. В этих передачах, чувствуется, Э. Рязанов забывал, что он — телеведущий, которому необходимо исполнять какую-то роль, он просто общался с милыми ему людьми, искренне расспрашивал их, терпеливо слушал...
Чтобы закончить разговор об Э. Рязанове, хочу высказать вполне тривиальную мысль: этот человек настолько телегеничен, естествен в своем эфирном поведении, что оказывается хорош даже в тех программах, которые, при тщательном анализе, показывают какие-либо недоработки в драматургии, развертывании материала, подборе фрагментов и т. д.
В телекомпании, фактически, отсутствует жесткий контроль над авторами, который у других осуществляет немалый штат редакторов, продюсеров, менеджеров и т. д. Звезды, на которых делается в REN-TV ставка, заслуживают у хозяев полное доверие как профессионалы, художники, авторы, наконец. Они получают под свои замыслы средства, техническое обеспечение и творят свободно, без всякого контроля. Нет на REN-TV, кстати, и принимающего продукцию худсовета, коллегии или чего-нибудь подобного.
Нас, привыкших десятилетиями к удушающему, больше похожему на свирепую цензуру, нежели на редакторскую помощь, воздействию на живое творчество всех телевизионных надстроек, такая постановка дела приводит в восторг, пьянит ощущением недостижимой прежде свободы творчества, вдохновляет верой в автора, творца, художника, развязывает руки, придает новые силы, сохраняет своеобразие творческой личности, ту «пыльцу», которая сразу же исчезает при столкновении с назойливой опекой и, тем более, чиновничьим непониманием.
Могу с уверенностью сказать, что не один лишь Э. Рязанов, который последние десять лет появляется на ТВ только в программах REN-TV, но и другие авторы не могли бы осуществить свои замыслы в условиях меньшей, чем здесь, творческой свободы. Они не выдержали бы не только административного давления, но и, пожалуй, жесткой профессиональной логики. Представляю себе, что бы сказали девять из десяти редакторов (продюсеров, менеджеров) при знакомстве с заявкой или даже пилотным выпуском цикла «Конюшня Роста». Нашлось бы немало поводов для беспощадной, разгромной критики: дело происходит в каком-то непрезентабельном помещении, собеседники говорят, чаще всего, ни о чем, позволяют себе, при этом, прикладываться к рюмке и т. д.
Вместе с тем, для значительной части зрительской аудитории, прежде всего, интеллигентной, программа Юрия Роста оказалась необходимой интеллектуальной и духовной отдушиной, ностальгией по рухнувшему вместе с Советским Союзом ощущению «семьи народов», интернациональному братству людей творчества. Недаром профессиональные телекритики, оценивая в «Известиях» в конце 1994 г. телепремьеры сезона, поставили «Конюшню» на первое место, отодвинув ниже программы «Час пик» В. Листьева, «Если...» В. Познера, «Мужчина и женщина» К. Прошутинской.
Ориентация хозяев REN-TV на определенные имена ведущих и на определенные темы свидетельствует о наличии у них не только финансовых, но и идейных принципов. Даже, как уверяют давние сотрудники фирмы, — идеалов, имеющих романтическую основу. Я, признаться, не очень верю в то, что на нынешнем ТВ может ужиться такая хрупкая особа, как романтика. Но события самого последнего времени заставили меня пересмотреть свои убеждения. Я имею в виду решимость Лесневских не ограничиться производством отдельных передач, но основать новый телевизионный канал.
Слухи о том, что REN-TV покупает 49 дециметровый канал, пошли еще в начале 1996 г. Потом они подтвердились: на имеющем выход лишь на немногих столичных обладателей японской телеаппаратуры канале стали появляться знакомые циклы, успевшие пройти по ОРТ или НТВ год, два, а то и три назад. Аудитория 49-го была и остается столь незначительной, что, честно говоря, связывать с ним масштабные планы как-то не очень серьезно.
Затем, ближе к осени, слухи обрели конкретность иного рода, Было объявлено, что с января 1997 г. появится Седьмой канал, REN-TV-7. Мне удалось узнать у пресс-секретаря новой телекомпании некоторые подробности, которые, кстати, пока неведомы многим давним сотрудникам REN-TV. He из-за того даже, что они секретные, а из-за постоянного обновления новостей, связанных с новым проектом. На конец сентября, когда писалась эта статья, была достигнута договоренность с Независимой вещательной системой о создании REN-TV-HBC об аренде спутника связи, с помощью которого можно будет вещать с 5-ти часов вечера до 2-х ночи. Позже канал станет работать с 3-х часов дня. Не буду вдаваться в технические подробности, скажу о гораздо более мне близких творческих вопросах. Седьмой канал будет, фактически, первым в стране, имеющим откровенно культурно-художественный уклон. База, которая существует в качестве тех программ, о которых сказано выше, будет активно дополняться другими.
В. Молчанов, чью передачу «До и после» с сентября 1996 г. перестало закупать ОРТ, станет с января выходить на Седьмом канале, причем в еженедельном графике. Три раза в месяц это будет журнал культурной жизни, один раз — авторская тематическая программа, которыми журналист прославился в послепутчевые два года. Д. Киселев («Час пик», «Окно в Европу») перешел с ОРТ на REN-TV, чтобы делать программу под условным названием «Золотой век». В еженедельной часовой передаче она расскажет о том замечательном и ужасном, чем остался в истории уходящий XX век.
Так же раз в неделю, по понедельникам, с итоговой информационно-аналитической программой станет выступать С. Алексеев, который в свое время создал и был первым ведущим «Воскресенья» (ТВ-1), пока не был убран из эфира чиновниками из ОРТ. Шесть раз в неделю в получасовой передаче «Гость REN-TV» будут представлены интересные люди, не обязательно знаменитые...
Не стану продолжать рассказывать о планах Седьмого канала. О них немало писали газеты. В том числе о том, что новая телекомпания, в отличие от своих конкурентов-коллег, отказывается от такого шумного, подверженного разлагающему влиянию больших денег, жанра, как поп-музыка. Новость эта была с восторгом встречена поклонниками серьезного искусства, и теми зрителями, которых «достали» назойливые телеконцерты.
Главное, на что хотел бы обратить внимание — естественное стремление телепроизводителей стать хозяевами своей судьбы, обрести статус телевещателей. Постоянные распри между теми, кто делает программы и теми, кто их закупает — споры из-за цен, места в эфирной сетке, прав на последующее использование произведений — подталкивают первых пойти на риск, обрести свой собственный выход на миллионную аудиторию. Об этом говорят и мечтают многие, но решиться на подобный шаг смогла пока что лишь одна компания — REN-TV.
Хочу пожелать ей успеха накануне самых сложных дней в успешной пятилетней жизни. Надеюсь, эксперимент, важный для всей нашей телевизионной культуры, окажется успешным. Знаю, И. Лесневская не остановится перед препятствиями в достижении своей цели. Даже если для этого придется снова закладывать квартиру...
О московской телетусовке — по гамбургскому счету
Первая мысль об этом очерке появилась у меня майским вечером в диско-клубе «Утопия», куда устроители церемонии вручения телевизионных премий ТЭФИ загнали критиков и журналистов. Мы сидели там, в духоте, наблюдая по мониторам происходящее над нами, в киноконцертном зале «Пушкинский», торжество. В руках критиков были списки тех, кто выдвинут телеканалами на соискание призов и кто вышел в финал: в тройках последних оставалось отметить победителей. Они спускались к нам сразу же после вручения для краткого интервью. Вопросы, конечно, были суетными, далекими от существа дела. Никто не поинтересовался мнением лауреатов о том, «куда плывем». Да и, видимо, не им следовало адресовать глобальные вопросы. Академия российского ТВ, которая учредила и в тот день уже пятый раз присуждала ежегодные призы за достижения в телетворчестве, ни разу не изволила высказаться по поводу стратегии. Кажется, в своих решениях она руководствуется не столько осознанной творческой программой, сколько сложившимися в профессиональной среде предрассудками и мнениями.
Скажем, в последние годы считалось (и справедливо!), что в области информационных жанров среди каналов лидирует НТВ. В связи с этим, Академия присуждала ТЭФИ — все три, которые относятся к информации: лучшая информационная программа, лучший ведущий информационной программы, лучший репортер — представителям НТВ. Причем, иногда казалось, что энтэвэшники, уверенные в предстоящей победе, выдвигают каждый год новых своих журналистов по принципу очередности: сегодня, мол, ты получил, назавтра мы выдвинем следующего. В том году ТЭФИ как лучший ведущий информационных программ получил ведущий передачи «Сегодня» Михаил Осокин. Даже беглому взгляду очевидно, что лучшие времена этого тележурналиста позади. Года два-три назад он производил впечатление своей невозмутимостью и неангажированностью. Ходили легенды о его безразличии к вопросам политики. В одной из газет опубликовали фотографию, на которой работающий в эфире тележурналист был снят ниже пояса: на снимке было видно, что на ногах у него кроссовки.
Образ меланхоличного «человека со стороны», явно далекого от всех политических игр, которыми, к сожалению, увлекалось НТВ, как, впрочем, и другие телеканалы, привлекал не только зрителей, но и профессионалов. Однако, вслед за этим, обнаружилось, что Осокин стоит на месте, не растет, не изживает присущие ему недостатки. Назову один из них, наиболее заметный. Осокин, как это ни странно звучит в отношении к видному тележурналисту, не в ладах с русским языком. Не раз зрители были свидетелями, как он не мог произнести в эфире какое-нибудь сложное слово. Брал препятствие со второго, а то и с третьего захода. Кроме того, в особенности сложными для него становятся склонения числительных. Свежий пример, случившийся уже после вручения ему скульптуры Орфея — премии ТЭФИ, относится к выпуску «Сегодня» от 17.6.98. Там в самом же начале (анонс «Новость дня»), можно было услышать об А. Козленке, который «обвиняется в присвоении более сто восемьдесят миллионов долларов».
Случай, конечно, достаточно незначительный, но он именно заставил меня решиться сесть за эти заметки. Прорвалось наружу то, что мучит меня уже немало последних лет. Я порознь не раз писал об этом, но тут вдруг понял, что отдельные наблюдения по конкретным поводам, собираясь, образуют мощную, имеющую универсальное значение, тенденцию. Речь идет о том, что наше ТВ от года к году утрачивает свой творческий уровень. Не удерживает даже то, чего само достигло. Не умеет отличить хорошее от плохого.
Несколько беглых воспоминаний. Т. Миткова, пережившая свой звездный час вечером 13 января 1991 г., когда отказалась читать в эфире написанное телечиновником оправдание расстрела возле Вильнюсской телебашни, работает в последние сезоны все хуже и хуже. Невысокую содержательность своих программ компенсирует пулеметной скорострельностью текстов, а настроение информационных выпусков — беспричинной улыбчивостью. Последнее не осталось незамеченным. Поэт и публицист Ю. Кублановский в «Телерейтинге „Труда"» обратил внимание на то, что журналистка, верная своей привычке, улыбалась даже в тот момент, когда сообщала о кончине великого певца Фрэнка Синатры.
«Тема», которая в пору создания ее В. Листьевым была серьезным достижением ТВ, затем с новыми ведущими, Л. Ивановой и Д. Менделеевым, становилась все хуже. Но подлинного падения она достигла в пору, когда ее стал вести Ю. Гусман. Он придал прежде серьезной, проблемной передаче оттенок эстрадности, поверхностности, пустого юмора.
В середине 70-х гг. режиссер Е. Гинзбург создал немало произведений телеэстрадного жанра. Его «Волшебный фонарь» и «Бенефисы» расшатывали привычные представления о драматургии развлекательных программ, несли новую, во многом основанную на возможностях электроники, эстетику. Двадцать лет спустя К. Эрнст и Л. Парфенов сделали три выпуска «Старых песен о главном». Несмотря на навязчивую рекламу и выход в свет компакт-дисков и видеокассет с этими программами, профессионалы в один голос поставили им невысокий балл: бессмыслица сюжетов, убогий уровень актерского мастерства, низкая вокальная культура поп-звезд. Тем не менее, самый мощный Первый телеканал (может потому, что К. Эрнст состоит там в руководителях) постоянно выдвигал «Старые песни» на высшую теленаграду. И, в конце концов, он получил своего ТЭФИ как лучший продюсер года.
«Куклы» с первых своих выпусков произвели на зрителей и критику сильное впечатление. Не было человека (за исключением разве что и. о. генпрокурора А. Ильюшенко, поспешившего завести уголовное дело против дерзких кукольников), кто бы не приветствовал их успех. А несколько лет спустя такое же единодушие стало царить в стане суровых критиков программы. То ли от того, что из нее ушли авторы первого призыва, то ли из-за смены фигур на политической сцене (исчезли такие, в особенности удачные персонажи-куклы, как В. Ерин, А. Коржаков, В. Костиков, А. Грачев, А. Куликов), то ли из-за привыкания зрителей к остроте, которая на первых порах шокировала и приносила авторам успех.
А. Невзоров, прославившийся емкими и хлесткими в своей пластической выразительности «600 секундами», после довольно продолжительного молчания и накопления сил сделал большой фильм о чеченской войне «Чистилище». В ленте остались, даже умножились недостатки творческой манеры журналиста: смакование жестокостей, дурная театрализация материала, ложный пафос. А сильные его стороны: наблюдательность, точность деталей, выразительность энергичного монтажа, напротив, как-то потускнели, не проявились в достаточной мере.
Многие годы ведет популярную передачу «В мире животных» Н. Дроздов. В нем всегда привлекали трогательная любовь к разным, внешне непривлекательным земноводным, насекомым и опасным для человека тварям, которые, будто чувствуя его доброту, были покорны ему на экране. Но в последние сезоны ставший телеакадемиком ведущий повторяется. В его передачах нет былого блеска, и, главное, в них перестали радовать съемки животных. Может быть, потому, что нам все чаще показывают съемки, сделанные за рубежом. Там за последнее время в этом жанре происходит стремительная эволюция. На наших экранах прошли программы «Путешествия с Национальным географическим обществом» (ТВ-6), «Дикая природа» (ТВЦ), «Природные заповедники» («Культура»), «Диалоги о животных. Естественный отбор» (РТР) и др. Все они поражают виртуозными съемками животных в дикой природе и заставляют с горечью вспомнить о тех временах, когда отечественные киноанималисты занимали ведущее место в мире.
С. Доренко замечательно работал в «Вестях», в «Подробностях» в прошлые годы. Затем, соблазнившись новыми перспективами, перешел с РТР на ОРТ и стал вести ежесубботнее «Время», некую аналогию (и оппозицию) передачи «Итоги» — только если в киселевском оригинале политическая тенденция всегда тщательно скрывалась, то в доренковском дубле она оказывалась на поверхности. Мало какая другая телепрограмма участвовала в таком количестве громких скандалов, как программа С. Доренко. Но дело, в конце концов, не в скандалах, а в профессиональном уровне того, что делал в эфире популярный тележурналист. В нарушении всех и всяческих правил он забывал даже о внешней беспристрастности, шел в атаку с открытым забралом против врагов своего хозяина, имя которого (тоже вопреки правилам) ни от кого не скрывалось.
Последние телесезоны отмечены резким увеличением программ, принадлежащих к развлекательным жанрам: игры, викторины, концерты, шоу и т. д. Даже такая, в общем-то серьезная, способная помочь постановке публицистических, общественно-важных тем форма, как ток-шоу, в последнее время превратилась в нечто откровенно-развлекательное. Некоторые из них, вроде «Про это» Е. Ханги или «Мужского ток-шоу А. Крупенина» вызвали резкое противодействие критики, потому, полагаю, что в них развлекательность оказалась переплетена со скабрезностью и пошлостью. Большинство же других примеров осталось без всякого внимания. Но меня здесь интересует другое: все (или почти все) бесчисленные премьеры развлекательных передач, на которые уходили громадные деньги, оказывались пустышкой, они держались на экране в течение нескольких месяцев, максимум одного сезона, а затем оказывались забытыми. Причем с неприятным послевкусием громкого, позорного провала.
Нечто подобное случилось и в информационно-аналитическом жанре, когда все тот же генпродюсер ОРТ К. Эрнст, вдохновленный, как ему казалось, успехом «Старых песен...», решил сделать прививку «развлекаловки» высокой политике. Еженедельная воскресная передача «19.59», рекордно дорогая в производстве, оказалась также и рекордно-нелепой. Несмотря на активное самовосхваление, присущее ОРТ вообще (напомню хотя бы нескромно-горделивое «Это — первый!», которое повторялось по сто раз на дню на этом канале), передача выдержала всего полтора месяца существования и была снята с эфира как полностью провалившаяся...
Я привел несколько примеров, свидетельствующих о том, что большинство тех программ и авторов, на которые ТВ делало в последние годы ставку, оказывались профессионально несостоятельными. Они возникали и какое-то время удерживались в сетке вещания только потому, что нынешние телеруководители отвыкли считаться с критикой и общественным мнением. Их в гораздо большей степени интересовала позиция представителей денежного мешка: спонсоров, рекламодателей, владельцев долей телевизионной собственности. Те, понятно, ничего не понимая в творческих вопросах, полностью доверяли телечиновникам, контролируя лишь финансовые затраты и поступления.
Впрочем, кроме большинства всячески продвигаемых программ было и меньшинство тех, что за последнее время стали лучше, проделали впечатляющую эволюцию. Назову их тоже, хотя бы в форме упоминания: ведь о многих из них я писал специально.
«Времечко» начиналось под улюлюканье серьезной критики. В «Московских новостях» передачу назвали порождением маргинального сознания. За несколько лет жизни программа проделала немалую эволюцию. В особенности после перехода на ТВЦ и появления второй части, получившей несколько отвлеченное название «Ночной полет». Если прежде «Времечко» выполняло функцию противовеса к официальной, казенной телеинформации, то сегодня оно — самостоятельная разновидность этой самой информации. А еще и глубокие диалоги с выдающимися людьми России о жизни, о прошлом и будущем.
«Обозреватель» — аналитическая еженедельная программа, которая шла на ТВ-6, начиналась на энтузиазме молодых журналистов. Ее делал поначалу недопустимо малый состав профессионалов, которые рисковали, взявшись за непомерно сложную задачу. Они брали на себя труд делать программу, соперничающую в жанре аналитической передачи с «Итогами».
На том же Шестом канале с успехом не один сезон шла передача «Я сама». В ней оказалась найдена гармония между темой и формой: ни одно другое ток-шоу нашего эфира не было, пожалуй, выстроено столь четко и последовательно. Здесь не только рассказывается конкретная история, нередко очень яркая, но и ставится серьезная проблема. Мало того, в отличие от других ток-шоу, где все ограничивается общими разговорами, тут нередко намечается решение темы.
Бурно стартовал в эфире канал «ТВ Центр». Уже в течение первого года существования в его репертуаре было немало передач, привлекающих внимание активным творческим поиском. В частности, оправдала себя смелость телевизионщиков, рискнувших пригласить для ведения аналитической программы «На самом деле» газетчиков — Михаила Леонтьева и Ольгу Романову. Слышал от прожженных профессионалов пренебрежительные суждения о них: мол, снова, как и прежде, перед нами «говорящие головы». Действительно, «картинка» тут занимает не очень значительное место, в основном звучат комментарии ведущих. Но зато какие! Авторы новой программы ввели в этот, казалось бы, вполне устоявшийся, киселевско-сванидзевский жанр принципиально новую краску — иронию. Они не боятся вывернуть наизнанку и показать нелепицу многих шагов власти. Такое отношение очень близко нынешнему восприятию происходящего зрителями. Нас восхищало умение журналистов найти уязвимое кольцо в цепи административных решений и, ухватив его, вытянуть на свет истинные, тщательно скрываемые намерения сильных мира сего. Получалось замечательно.
Правда, так думали далеко не все. Во всяком случае телевизионная академия, присуждающая ежегодно ТЭФИ, не заметила достижений авторов «На самом деле». Как, впрочем, не заметила она достоинств всех названных выше программ: «Времечка», «Обозревателя», «Я сама». Каждая из них была выдвинута на получение премии — и оказалась благополучно забаллотирована. Любопытно проследить, какие именно передачи оказались предпочтенными названным. «Времечко» проиграло программе «Сегодня», С. Кучер (ведущий «Обозревателя») — Т. Митковой, «Я сама» — «Человеку в маске» (передача, которую вел президент академии В. Познер), Е. Рассказова (репортер из «Времечка») — А. Хабарову (репортеру «Сегодня»), ну, а М. Леонтьев — уже упомянутому М. Осокину.
Проще всего объяснить случившееся интригами внутри Академии, где НТВ представлено богаче, нежели ТВ-6 или, тем более, ТВЦ. Свои обиды по этому поводу, кстати сказать, Э. Сагалаев, единственный академик от ТВ-6, выразил со сцены МХАТа во время торжественной церемонии вручения ТЭФИ.
Меня не очень привлекает возможность позлорадствовать по поводу того, что телеакадемия, начавшая с заявления, что она не станет выдвигать своих членов на соискание наград, очень скоро отказалась от этого принципа и теперь щедро награждает сама себя. Гораздо больше тревожит другое: награждение ТЭФИ превратилось в столичную телетусовку, в которой не только не замечают все, что происходит за пределами кольцевой автодороги, но и не видят перемен в московском эфире. Инерция представлений, согласно которым, скажем, безупречными объявляются какие-то отдельные жанры или направления вещания на тех или иных каналах, сильно подводит «бессмертных». Им, скажем, по-прежнему вершиной в телеинформации видятся «Сегодня» и «Итоги», в телеразвлечениях — скроенные по вкусам К. Эрнста «Старые песни...», в просветительных жанрах — «В мире животных» и «Клуб путешественников» и т. д.
Академия ТВ не замечает (не хочет замечать или, увы, не может?) происходящих в телетворчестве и во вкусах аудитории перемен. А ведь кому, как не ей судить эфирные новации по гамбургскому счету и выносить свой, соответствующий профессии и времени вердикт?!
