«Телевизор в современном мире имеет грандиозное значение. Я даже немножечко побаиваюсь этого значения. Мне кажется, это грозное оружие воздействия в руках недобросовестных людей. Магическое промывание мозгов», — так сказал Эрнст Неизвестный, автор того самого бронзового «Орфея», что ежегодно вручается лауреатам ТЭФИ. О телевизоре — «грозном оружии воздействия» — Ирена Стефановна Лесневская, основатель телекомпании РЕН ТВ и одна из 12 самых первых членов Академии Российского телевидения. Беседовала Елена Масюк.

— Ирена Стефановна, вы пойдете на вручение премии ТЭФИ, которое будет на этой неделе в «Останкино»?

— Нет, конечно. Это вообще потеряло всякий смысл. Премия была любимая, долгожданная, все мечтали получить эту статуэтку, хотя все понимали, что все достаточно субъективно и уже стало давным-давно не совсем так, как было вначале, но тем не менее это же единственная телевизионная премия от профессионалов, коллег… А сейчас этот бренд отдан людям, которые не захотели быть вместе. И отдельно от несогласных со многими решениями больших каналов решили разрушить то, что было построено, и сделали нечто новое, свое. Теперь они будут вручать тому, кому они захотят, и распределять между собой эти премии. Это неприятно, противно, скучно, позорно. Зачем же принимать в этом участие?

— А вас вообще приглашали на эту церемонию?

— Я не думаю. Я никакого отношения к ним сейчас не имею, я не академик. Я не вступала в эту новую организацию, я даже не знаю, что это такое — то ли Индустриальный комитет…

— Комитет индустриальных телевизионных премий.

— Меня там не было, нет и не будет. Что мне там делать? Смотреть, как премию будут вручать Дмитрию Киселеву? Лучше бы они это сделали так же тайно, как это было сделано с награждением журналистов в Кремле. Как сказала Симоньян (в эфире «Эхо Москвы» по поводу награждения государственными наградами трехсот работников СМИ «за объективное освещение событий в Крыму». — Е. М.): «Поскольку [указ] был закрытый, мы с вами не можем его обсуждать. Обсуждать закрытые указы — нарушение закона».

— Удивительно, конечно: секретным указом награждать орденами публичных людей — сотрудников СМИ! Но в нынешней истории с ТЭФИ эти люди как раз хотят публичности, всеобщей признательности, они хотят признания среди коллег, которого были лишены в последние годы.

— Да, я понимаю. Вы знаете, как были выбраны эти академики? Кто это такие? Что за академия?

— Это не академики, а члены жюри — их 140 человек — это представители каналов-учредителей. Среди них, например, Борис Корчевников, Ашот Габрелянов, Алексей Пушков, Владимир Соловьев, Дмитрий Киселев…

— Понятно. Вот они сами себя и будут награждать.

— Но здесь есть еще один момент, Ирена Стефановна. В этом жюри есть и члены Академии телевидения, в том числе Марианна Максимовская, Владимир Познер, Кирилл Набутов. И для меня совершенно непонятно, почему, зная ситуацию с ТЭФИ изнутри и получая много раз статуэтки ТЭФИ от Академии Российского телевидения, сейчас они в жюри этой «индустриальной» премии. Правильно ли это, с вашей точки зрения?

— Думаю, что неправильно. Думаю, что Познер, который был столько лет президентом той академии (Владимир Познер, президент Академии Российского телевидения, 1994—2008 годы. — Е. М.), которую мы все вместе создавали… Я не думаю… Это какая-то ошибка, не может этого быть.

— К сожалению, может. Право на использование статуэтки бронзового «Орфея» было дано Эрнстом Неизвестным Академии телевидения. А когда в прошлом году академия уступила право на проведение ТЭФИ индустриальному комитету, встал вопрос о правах на статуэтку. И Познер в декабре прошлого года ездил к Неизвестному в Нью-Йорк и убедил его передать право на использование «Орфея» этому комитету.

— Это я поняла. А сама академия, все академики, что — теперь дружно перешли в этот индустриальный комитет?

— Нет, их никто не звал. Эти люди создали свою отдельную организацию. Кого-то из членов академии, как я уже сказала, они пригласили в жюри, а большинство — нет, конечно, все остальные члены академии как бы побоку.

— Понятно. Во всяком случае, меня никто не приглашал, слава богу, в любом случае я бы отказалась. Я не знаю, по-моему, это не почетно, это стыдно.

— Марианна Максимовская получала в последние годы много раз ТЭФИ от Академии телевидения, заслуженно получала…

— Да, абсолютно.

— А сейчас ее нет в финалистах.

— Ее нет в финалистах?

— Нет, ее нет. Но она среди членов жюри.

— И она должна будет голосовать за Киселева? Да нет, ну не смешите меня. Я не думаю, что она сошла с ума.

— В нынешнем конкурсе есть номинация «Событие телевизионного сезона». И три финалиста: первый — сериал «Оттепель», показанный на Первом канале, второй — церемония открытия зимних Олимпийских игр, тоже Первый канал, а третий — это серия информационных сюжетов, специальных репортажей, документальных фильмов, специальных проектов, посвященных кризису в Украине (производитель ВГТРК). Что вы думаете об этом?

— Если бы это была нормальная ТЭФИ и голосовала бы академия, я бы, конечно, проголосовала за открытие и закрытие Олимпиады, потому что это было сделано профессионально и талантливо. Можно как угодно относиться к Эрнсту, но это сделано талантливо.

Я думаю, что, конечно, приз будет вручен ВГТРК, потому что если называть вещи своими именами, то все самое постыдное исходило от них. И премии, видимо, дают теперь по этому принципу. Ну так и дадут ВГТРК.

Конечно, страшно, больно и жалко ребят, которые погибли. У корреспондентов, которые там (в Украине) снимают, — определенная установка, определенный взгляд, отражающий внутреннюю позицию компании — ВГТРК. Государственный канал к этому относится так. И они доносят эту государственную точку зрения — так видит государство. Но для меня страна и государство — это разные вещи, Родина и государство — это тоже для меня разные вещи, абсолютно. Мне мою Родину безумно жаль, а за государство стыдно.

— Все знают, что главным разрушителем Академии телевидения был Добродеев (на первом этапе это во многом было по причине его личного негативного отношения к Познеру), который запустил весь этот процесс неучастия, игнорирования федеральными каналами конкурса ТЭФИ, а затем и выхода из учредителей академии…

— Началось-то все с НТВ, сначала НТВ вышло и отказалось участвовать. Потом их поддержала ВГТРК, потому что много лет ВГТРК почти ничего не получала. Потом академики решили, что выдвигать будут только производители, а не каналы, и какие-то люди с этих каналов получали премии. Но, видимо, им захотелось все это держать в своих руках. Ну, пожалуйста, вот они все это и сделали. Телевидения нет. Сегодня телевидения нет. Есть некоторые проекты, удачные и неудачные, а есть просто позорные пропагандистские каналы, которые делают то, что им велено.

Что произошло с Добродеевым? Честно говоря, я даже по-человечески представить не могу, что произошло с этим мною когда-то безумно уважаемым, талантливым человеком. Я не понимаю. У меня такое ощущение, что нам всем, телевизионщикам, подлили что-то в чай, давно и надолго. И еще ощущение, что у нас страна стала огромной психбольницей, а там на обиженных богом не обижаются, им сочувствуют. Для меня они даже не предатели собственного народа, не разрушители того, что построено ими же, а больные люди, чем-то заразившиеся. У них у всех пена изо рта идет, как у этого, как его, забыла его фамилию даже…

— Кургинян.

— Кургинян, да. Ведь тоже был такой талантливый человек. Ну и что?

— Ирена Стефановна, а можно ли говорить, что Академия телевидения сегодня по факту уничтожена?

— Сохранили ТЭФИ-регион, хоть что-то сохранили. Но я думаю, и это загнется. Наполовину беременной нельзя быть, они все заберут. Им нужно все население страны, и они это сделают.

— У нас у многих есть ТЭФИ, которые мы получали в годы честной конкурентной работы, когда телевидение было информационным, а не пропагандистским. И сейчас это плевок в нас, в тех, кто получал ТЭФИ именно за профессионализм и честность в своей профессии, а сейчас ценится пропагандизм и лояльность.

— Лена, меня сейчас меньше всего волнуют все эти награды. Все эти бирюльки гроша ломаного не стоят.

Меня волнует то, что произошло именно с профессионалами, что с их мозгами, их сердцем, их душой, моралью, этикой — как угодно это называйте. Тележурналистика, на мой взгляд, в стране просто погублена. С одной стороны, она развращена большими деньгами, а с другой стороны, она стала настолько лживой, настолько циничной, настолько не думающей вообще о человеке, который по ту сторону экрана… И они заразили своей болезнью огромное количество людей, которые взяли в руки оружие, — за деньги, по зову сердца — это уже не имеет никакого значения. Они подняли руку на совершенно чужое государство, которое мы до сих пор называем братьями, братьями, братьями.

У меня, например, все мои родственники — бабушки, дедушки, прабабушки, мама — родились в Полтаве, но я никогда не чувствовала в этом смысле зова предков, потому что я всю жизнь прожила в России, кроме двух лет после моего рождения в Казахстане, куда был сослан мой отец. Поэтому в этом смысле я не понимаю, какая у меня национальность. Мне совершенно наплевать, кто какой национальности. Для меня есть плохие люди и хорошие люди. Есть подонки, уроды — и есть светлые, замечательные люди.

— Я согласна с вами, что дело не в бирюльках. Но когда российский канал врет в течение многих-многих месяцев и целенаправленно «промывает» мозги не только гражданам России, но и жителям Юго-Восточной Украины, а теперь за это будет получать высшую телевизионную награду, — то это величайший цинизм!

— Ну и что вас тут удивляет? Абсолютно все развалено. Это на развалинах, в куче пепла… Сейчас напротив моего окна в гостинице — Везувий (на днях Ирене Лесневской в Италии вручили премию «Бродский без границ», которую присуждают известным журналистам и деятелям культуры. — Е. М.). Последнее разрушительное извержение было в 1351 году, с тех пор он почти молчит, но все знают, что он в любой момент может выдать нечто. Вот и мы все чувствовали все эти годы, что куда-то катимся…

Поймите, все эти годы шло разрушение ровно того, что пытались после развала СССР собрать. Телевидению удалось очень многое за первые годы перестройки, когда огромное количество талантливых людей пришло на телевидение. Или те, кто уже работал, но не мог в полную силу делать то, что считал нужным, что умел и хотел делать, — они это сделали. Потом потихоньку стали выдавливать всех этих людей. Вы это знаете, вы сама в том числе среди них.

— А вам не обидно, что вот у вас есть статуэтка ТЭФИ «За личный вклад в развитие Российского телевидения», а теперь, возможно…

— И она мне очень дорога.

— …ровно такую же статуэтку получит, например, Дмитрий Киселев.

— Ну что делать? Вы знаете, когда мне вручали орден Почетного легиона, я была жутко смущена, когда узнала, что эту награду имеют и Тимченко, и Путин, и Нарышкин, и еще какие-то люди. И я сказала: «Я не буду ее брать. Я не хочу быть в их компании», — но меня убедили, что это неправильно: «А посмотрите, какие люди, вот такие и такие…». Ну что же делать, время все расставит на свои места.

— Ирена Стефановна, а по телевизору вы будете смотреть эту церемонию ТЭФИ? Ее впервые за долгие годы будет показывать сам канал «Россия».

— Да нет, конечно, мне это не интересно абсолютно. Лишний раз увидеть Дмитрия Киселева… У меня это вызывает просто аллергию, зачем мне себя вводить в это состояние?! Я этот зомбоящик не включаю.

— Вообще не смотрите?

— Я включаю программу «Голос», новости я смотрю. Но, так как я подробно слежу в интернете, я в курсе всех событий, я стараюсь новости переключать, посмотреть, что эти сказали, а что эти. Злюсь каждый раз, но получаю какую-то информацию, пытаюсь сравнить, что было на самом деле.

— Как вы считаете, эта телевизионная вакханалия пропагандистско-патриотического угара долго еще будет на наших экранах?

— Эти люди могут остановиться только тогда, когда им прикажут. Видимо, еще не наступило время. Им прикажут — и мы снова начнем с кем-то дружить, кого-то поддерживать, кого-то осуждать. Но сейчас там нет ни одного правдивого слова.