Так называемое треш-ТВ («мусорное» телевидение) появилось в США в 1980-е годы. Рейтинги скандальных дневных ток-шоу были невероятно высоки, но продолжалось это недолго. Если знать, порождением чего было треш-ТВ, а также то, кто и как отвратил от «телемусора» западных зрителей, можно предсказать экранную судьбу российских аналогов подобных программ.

Кто разрешил

Пышному расцвету трэш-ТВ в американском эфире способствовало полное и безоговорочное торжество политкорректности. Начиная с 1960-х годов государство с подачи феминисток принялось защищать права ущемленных меньшинств. Вначале это были женщины, потом — афроамериканцы, латиноамериканцы, инвалиды... Понятие политкорректности трактовалось все шире и шире. Обществу внушали: «Каждый имеет право быть таким, каков он есть». Общество не сразу восприняло идеи толерантности, но к 1980-му «народ созрел».

Двадцать лет назад политкорректность естественным образом распространилась не только на женщин, темнокожих и гомосексуалистов — ею с удовольствием использовались и другие группы граждан, поведение которых раньше являлось социально неприемлемым. Те, кто раньше побаивался и находил опасным говорить о своем нестандартном поведении, теперь почувствовали себя защищенными. Это создало реальную возможность возникновения треш-ТВ — ток-шоу, в которых люди не стесняясь говорили о странностях своего поведения и не самых лицеприятных поступках. Раньше для таких передач просто не нашлось бы участников. В 1980-е героев, жаждущих вывернуть свое нутро перед телекамерами, было уже достаточно, и они заполонили весь дневной эфир. Было уже совсем не страшно признаться, что ты возбуждаешься от вида рвоты или мечтаешь об инцесте, рассказать, что ты работаешь проституткой, изменяешь мужу или сменил пол (все это реальные сюжеты из программы Джерри Спрингера). За это уже не могли уволить с работы, а если бы это и произошло, политкорректная общественность дружно встала бы на защиту обиженного, а решение суда и немалая компенсация морального ущерба быстро поправили бы его дела. Теперь в участии в треш-шоу был свой фан: тебя покажут по телевизору, ты получишь свои 15 минут славы.

Как все начиналось

Родоначальником треш-ТВ считается Фил Донахью. «Шоу Фила Донахью» стартовало в 1970 году и поначалу ничем не отличалось от остальных ток-шоу, но вскоре ведущий нашел свою фишку. Расширяя рамки допустимого в телеэфире, касаясь все более жестко табуированных тем, Донахью стремительно наращивал рейтинг. В результате уже в 1980-е у него появилась целая армия подражателей.

Вместе с Донахью грязное белье американцев на телеэкранах полоскала Салли Джесси Рафаэль — женщина средних лет в больших очках. В шоу своего имени она ходила по студни с коробкой бумажных носовых платков и охотно раздавала их аудитории, чтобы людям было более комфортно плакать и сопереживать. Слезу из телезрителя выжимал также Джеральдо Ривера в шоу «Джеральдо» (имидж этого ведущего очень похож на имидж Валерия Комиссарова в программе «Моя семья»: те же пиджаки в клеточку, галстуки в полоску, усы и взгляд на события с позиции нормального простого мужика). Герои однажды сломали ему нос, дважды он показывал в программе собственные пластические операции. Когда он хотел в чем-то убедить зрителей, то говорил: «Если это не так, то я сбрею свои усы!»

Ведущая «Шоу Дженни Джонс» завоевала расположение публики, честно признавшись, что грудь у неё силиконовая. Ее программа успешно конкурировала с «Шоу Джерри Спрингера», но закрылась в результате трагического случая. Съемочная группа переоценила степень терпимости граждан к гомосексуалистам. На съемки был приглашен мужчина-автомеханик по фамилии Шмитц. Редакторы сообщили ему, что в студии его ждет встреча с таинственной поклонницей, которая давно в него влюблена. На съемках оказалось, что в механика влюблен его друг-гей. В студни Шмитц лишь рассмеялся в ответ на признание гея в любви, а через три дня счел себя опозоренным, выследил и убил скомпрометировавшего его гомосексуалиста. Коллектив программы затаскали по судам, и вскоре шоу закрыли.

Никому не стыдно

Мори Пович, еще одна звезда треш-ТВ и ведущий шоу «Мори», прославился коронной фразой; «Вы не отец!» Его ноу-хау — проведение ДНК-тестов и поиски настоящего отца ребенка на глазах у зрителей. Женщины больше не стеснялись беспорядочных половых связей. Матери составляли список мужчин, которые теоретически могли быть отцами младенцев, а программа помогала им установить настоящего папашу и стрясти с несчастного алименты. Передача отличалась невероятной эмоциональностью: «подозреваемые» обзывали детей и мам последними словами, а зрители, сравнивая фотографии девушек и мужчин, делали ставки на то, кто же из парней «виноват». Случалось и совсем из ряда вон выходящее: по желанию одной матери на отцовство было проверено одиннадцать мужчин. Но ни один из них, как показал ДНК-тест, не был отцом ее ребенка.

В другом шоу ведущий Монтел Уильямс уговаривал женщин вернуться к брошенным детям. Рикки Лейк учила дам исправлять плохие отношения в семье. Мортон Дауни-младший выискивал неофашистов и сатанистов и вел околополитическое ток-шоу, в котором выпускал сигаретный дым несимпатичным ему персонажам прямо в лицо и кричал: «Заткните его!» В студии постоянно случались драки. Дауни запомнился также тем, что, когда рейтинги шоу начали падать, организовал на себя покушение, в чем позже, когда истек срок давности по ложному сообщению о преступлении, сам же и признался.

Но настоящим королем треш-ТВ стал, конечно же, Джерри Спрингер, Самые выдающиеся выпуски его шоу в России показывал канал DTV. Спрингер честно объявлял, что ведет «худшее шоу Америки». Худшее по содержанию, но не по рейтингам. Поведение большинства его героев можно назвать девиантным (с отклонениями). Драки в студии были обычным явлением, а глава службы охраны, разнимавший героев, стал полноценной звездой.

Даже программу Опры Уинфри в 1980-е вполне можно было записать в треш-ТВ. Ее героями становились порноактрисы, коллекционеры пенисов и т. п. Публика восхищалась ее способностью «слушать внимательно садистов, изуверов и наемных убийц, не осуждая их и не выражая собственных эмоций». Занимательно, что в отличие от того же Спрингера Опру за выбор скандальных тем не осуждали, а называли «самым доступным и честным психиатром Америки» — то ли в силу все той же политкорректности, то ли потому, что она действительно «выключает» собственные эмоции, разбирая «жареные» сюжеты.

Неужели они настоящие?

Поведение героев дневных ток-шоу было настолько далеко от общепринятых социальных и моральных норм и традиций, что многие недоумевали: неужели они настоящие, участники этих скандальных передач? Мало кто мог поверить в искренность героев, выступающих в шоу с названием «Папа, будь моим мужем». Многие подозревали, что снимаются подставные герои, которые играют написанную роль. Особенно часто эти обвинения предъявляли «Шоу Джерри Спрингера». Но, к разочарованию подозрительных пуритан, за долгие годы не случилось ни одного громкого разоблачения «подстав» в подобных программах. А Спрингер клянется жизнью и здоровьем, что все его герои реальны.

Более того, телекомпании, опасаясь подорвать доверие к себе, сами следят за тем, чтобы герои не врали. Участники дают расписку, что рассказанная ими история — чистая правда. Если впоследствии обнаружится подлог, лжец выплатит крупную неустойку — обычно она приравнивается к себестоимости производства программы, Например, в шоу Рикки Лейк штраф составлял 80 тыс. $ И в 2000 году редакторы уже в ходе съемок поймали трех героинь на лжи. Им пришлось выплатить оговоренную неустойку, а сам факт получил широкую огласку, чтобы другим неповадно было. Денет за съемки героям тоже не платят: и без того масса желающих прорваться на телевидение. Героям оплачивают лишь проезд и гостиницу и выдают суточные, да из отеля в студию возят на хороших автомобилях.

Российские «подставы»

Когда российское телевидение стало коммерческим и ориентированным на высокие рейтинги, телепродюсеры тут же попытались скопировать популярные трешевые ток-шоу. Так появились «Про это», «Я сама», «Моя семья», «Окна», «Большая стирка», «Запретная зона». Не учли русские телевизионщики только одного: политкорректность в России не только не является нормой жизни — о ней вообще мало кто из обывателей слышал. В нашей стране нереально найти героев для скандальной передачи: российским жителям и стыдно, и страшно. Тогда сплошь и рядом в программах начали снимать малоизвестных актеров, которые изображали бедолаг с большими семейными проблемами и отклонениями. То, что в кадре работают актеры, тщательнейшим образом скрывалось и скрывается. Но малоизвестных актеров у нас не так уж много, и вскоре их лица примелькались. Одни и те же мужчины изображали то миллионеров в поисках девственницы у Малахова», то безработную шантрапу в поисках богатой спонсорши у Нагиева. Скандалы с разоблачением подставных героев случались постоянно, и доверие к шоу было сильно подорвано.

В результате многие программы закрылись, а тем, которые остались, приходится всячески доказывать: они не такие, у них все по-настоящему. Андрея Малахова реабилитировали после скандалов с «подставами» в «Большой стирке», доверив ему «серьезное» ток-шоу «Пять вечеров», где героями были известные личности. И лишь потом, когда грехи «Большой стирки» забылись, он вернулся к излюбленному формату под новым названием — теперь его передача называется «Пусть говорят».

В сущности, только «Первый канал» может себе позволить по-настоящему масштабные трешевые ток-шоу с реальными героями. На этом канале выходят «Пусть говорят» и «Лолита. Без комплексов», в которых показывают то одиннадцатилетнюю маму, то женщину, зачавшую ребенка от собственного сына, то деревенского многоженца, то учительницу-стриптизершу. Чтобы делать такую передачу с настоящими участниками, нужен немалый штат редакторов, которые будут выискивать подходящих персонажей и уговаривать их приехать на передачу. А им ведь еще надо оплачивать гостиницу и выплачивать суточные. При этом участникам полагается гонорар (в некоторых случаях он составляет до 1 тыс. $).

Когда это кончится

Как долог век треш-ТВ? В США он уже заканчивается. Большинство популярных 15 лет назад программ закрылись: сюжеты начали повторяться, да и сама тематика приелась публике. Те, кто выжил (например, шоу Опры Уинфри), теперь потихоньку меняют формат — делают передачи все менее скандальными и провокационными и более серьезными. Опра даже обсуждает в своей программе вредоносность ток-шоу. Некоторые из бывших ведущих треш-шоу занялись съемками документальных фильмов, другие открыли новостные программы. Что поделаешь — американцев больше не шокируют семейные дрязги и сексуальные отклонения. Даже знаменитый Джеральдо Ривера стал военным корреспондентом.

Наверное, когда российское ТВ покажет достаточное или даже избыточное количество людей в треш-шоу, то же случится и у нас. Когда сидящая в студни женщина, спрашивающая у аудитории, стоит ли ей делать аборт (сюжет программы «Лолита. Без комплексов»), уже не будет вызывать живого отклика, ее перестанут показывать. И тогда Малахова тоже можно будет увидеть в репортаже откуда-нибудь с линии фронта или из океанариума. Нужно лишь подождать.

Но стоит учесть, что с исчезновением трешевых ток-шоу «мусор» с телевидения не исчезает. Просто на смену этому жанру приходят другие разновидности «мусора»: программы, составленные из любительских съемок грабежей и насилия (их присылают телезрители), «телевизионные журналы новостей» с шокирующими съемками извращений, сект, преступлений и тому подобное.

Всё плохое полезно

Так называемая серьезная тележурналистика мало чем отличается от треш-ТВ. Оба этих «жанра» изучают устройство общества. Только серьезная журналистика, образно говоря, в телескоп смотрит на звезды (политиков, крупных бизнесменов, членов правительства), а треш-ТВ в микроскоп рассматривает события частной жизни. Объекты интереса разные, но методы исследования очень похожи.

Драки

Потасовки сильно украшают треш-шоу. Ведущему Джеральдо Ривере однажды сломали нос. В российской программе «Окна» даже дежурили специальные «разниматели драк», совсем как у Джерри Спрингера. Однажды в ходе потасовки якобы пострадал и ведущий «Окон» Дмитрий Нагиев. Когда его настиг кулак разъяренного героя, на экране появилась заставка «Трансляция прервана по техническим причинам». Комичность ситуации заключалась в том, что программа шла в записи. Позже Нагиев лежал в больнице с «сотрясением мозга» и вел передачи оттуда.

Более правдоподобные схватки случаются в программах Андрея Малахова. Однажды женщина из студийной публики облила его жидким мылом. В другой передаче сексолог Игорь Князькин плюнул в лицо экстрасенсу Анатолию Кашпировскому — и получил в ответ профессиональный боксерский удар (Кашпировский в свое время занимался боксом). Князькин потерял сознание (на фото), а не ожидавший такого поворота Малахов смог прокомментировать все происходящее только нецензурной бранью, которою прервали рекламой.

Когда придумали шоу в стиле треш

Дневные ток-шоу на телевидении выстроены по законам античной трагедии.

— Доступность для публики. В Древней Греции богатые граждане покупали билеты неимущим, современное телевидение существует за счёт рекламы.

— В разыгрываемом действе ставятся вопросы, но не даётся решений.

— В центре внимания — родственные, семейные, любовные отношения, такие как обман, обольщение, любовь, ревность.

— Аудитория в студии играет роль древнегреческого хора: комментирует поступки героев, переживает за них и в финале «пропевает» мораль.

— Герои довольно схематично олицетворяют какое-то одно стремление: жажду денег, любви, справедливости...

— Герои ведут себя нарочито эмоционально: кричат, плачут, дерутся.

— Кульминация действия — переход от незнания к знанию (жене сообщают, что у мужа есть любовница).

— По воле рока с героями происходят сложные перипетии: например, переход от счастья к несчастью, человек оказывается беспомощным перед судьбой.

— Развязка по принципу «бог из машины»: высокопоставленные чиновники решают проблемы героев.

Кричалки и вопилки

Сидящие в студии зрители должны быть энергичными. Они активные участники процесса: осуждают, поддерживают, спрашивают, воодушевляют, болеют за тех или иных персонажей. «Шоу Джерри Спрингера» прославилось тем, что у зрителей там были свои «кричалки» на все случаи жизни. Каждый из возгласов повторяется четырехкратно. Вот некоторые из них:

Sit down loser! (Сядь, неудачник!)

Whore! (Шлюха!)

Fight like, а man! (Подерись, как мужчина!)

Fight that loser! (Бей этого неудачника!)

Go to Oprah! (Иди к Опре!) — имеется в виду Опра Уинфри. Кричат, когда герой рассказывает недостаточно бойко или недостаточно шокирующие вещи.

Bark like a dog! (Полай, собака!)

U-S-A! — кричат после исполнения национального гимна США.

Vote for Jerry! (Голосуй за Джерри!) — публика кричала это, когда кто-либо из героев сообщал, что он из Огайо. Спрингер баллотировался в губернаторы этого штата, но проиграл. Вероятно, ему подпортили репутацию более ранние скандалы, связанные с проститутками.

Треш-ТВ стало настолько заметным явлением, что заинтересовало драматургов. В московском «Театре.doc», многие авторы которого работали сценаристами на ТВ, поставили спектакль «Большая жрачка» — правдивый рассказ о том, как делается ток-шоу. Драматурги Александр Вартанов и Руслан Маликов знают телевизионную кухню не понаслышке и уверяют, что производственный процесс передан в спектакле абсолютно точно.

На сцену выходит молодой человек а-ля Малахов и просит публику выплюнуть жвачку, широко улыбаться, а по сигналу громко хлопать. Идет репетиция будущей передачи — актеры изображают подсадных статистов, которые в свою очередь должны изображать реальных людей: зеркало в зеркале. В финале — потасовка с ломанием стульев и дикими воплями.