Первому телеканалу не везло с итоговой аналитической программой. Впрочем: что значит не везло? Долгое время, пока в стране существовало господство партийной идеологии, такой передачи не было вовсе. Все попытки начать ее наталкивались на «мнения», бытующие на Старой площади. Мол, как это журналисты станут итожить происходящее в стране и мире, когда для сего важного дела существует Политбюро ЦК КПСС?!
Только в конце 1989 г., когда могущество партии уже было далеко не тем, что прежде, стараниями Э. Сагалаева вышла ежевоскресная программа «7 дней». Для гарантии идеологического качества первые выпуски вел сам Сагалаев, в ту пору второй человек в «Останкино». Затем к нему присоединился А. Тихомиров, также тщательно и многократно проверенный. С 12 ноября 1989 г. по 4 марта 1990 вышло всего шестнадцать выпусков «7 дней». На этом терпение партии лопнуло: на заседании Политбюро было решено прекратить выпуск передачи. Вернее, формулировка оказалась по-иезуитски лицемерной: восстановить по воскресным дням программу «Время». При этом, как положено, имелась ссылка на многочисленные просьбы трудящихся...
Вторая попытка была много удачнее: в январе 1992 г., когда уже рухнула власть коммунистов, в «Останкино», куда пришел после августовского путча Е. Яковлев, появилась программа «Итоги». Ее вел перешедший из РТР журналист «Вестей» Е. Киселев. 1992 г. был счастливым не только для этой программы, но и для всего отечественного ТВ. Эйфория победы демократии, радужные надежды на ближайшее будущее, живая творческая конкуренция между двумя главными каналами — все это способствовало удаче.
Но, как говорится, недолго музыка играла. В ноябре 1992 г. был снят с должности Е. Яковлев, а заменивший его В. Брагин отличался не только некомпетентностью, но и угодничеством. Он так хотел угадать желания власть имущих, что старался, на всякий случай, как в былое время, не говорить с экрана что-то определенное, способное обернуться неудовольствием сильных мира сего. 19 сентября 1993 г. Е. Киселев попрощался со зрителями первого канала после 90 выпусков, и уже 10 октября дебютировал под маркой независимого НТВ (вначале, правда, на Санкт-Петербургском канале).
Третья попытка создать еженедельную программу стала вынужденной: необходимо было заполнить вакуум, образовавшийся с уходом «Итогов». Сначала это были просто «Новости» (так тогда называлась информационная программа, которая до и после того носила гордое имя «Время»), выходящие по воскресеньям так же, как и в любой день недели. Их, правда, вел С. Алексеев, который прежде был собкором «Останкино» в Индии и запомнился своими проникновенными, духовно-насыщенными репортажами. С. Алексееву сразу же удалось добиться у теленачальства, которое горело желанием доказать всем, что от ухода «Итогов» канал не пострадает, немалых реформ. Программа обрела увеличенный хронометраж, сдвинулась на более позднее время, стала выходить в 22 часа, чтобы зрители не стояли перед дилеммой «что смотреть», а с 17 октября, со второго выпуска «Итогов» на НТВ, получила название «Воскресенье».
В течение долгого времени этот тандем — «Итоги» в 21 ч, а «Воскресенье» в 22 — вел нешуточную конкурентную борьбу. В отличие от акцента в сторону политического анализа и откровенного расчета на подготовленную, интеллектуальную аудиторию, — коньком «Воскресенья» в пору работы в нем С. Алексеева стало обращение к иной, гораздо более массовой аудитории. К тем людям, которым не очень близка и не очень понятна постоянно идущая в стране политическая борьба. Для которых важнее те традиционные ценности, коими жили их деды и прадеды, и такие понятия, как отношения между людьми, добро и зло, творимое вокруг, обычаи и история народа, его художественная культура, взятая в своих вершинных проявлениях.
С. Алексеев умел говорить с аудиторией доверительно и, вместе с тем, без панибратства и заискивания. Его русский язык обращал на себя внимание выразительностью и богатством, лишенным привычных в СМИ идеологем и литературных штампов. В трактовке отдельных сюжетов была весьма сильна лирическая струя, нигде, впрочем, не оборачивающаяся сентиментальностью или сюсюканьем.
Не стану продолжать рисовать портрет программы, полагаю, многие из читателей хорошо помнят ее. Замечу лишь, что названные качества нравились зрителям, но пришлись не по вкусу некоторым критикам и телевизионщикам. «Воскресенье», откровенно рассчитанное на более широкую аудиторию, стало опережать по рейтингам «Итоги». Вместе с тем, в газетах замелькали отклики, в которых в упрек «Воскресенью» ставились некоторые черты передачи. Ее обращение к национальной истории и культуре трактовалось как воплощение на экране политической позиции тех патриотов, которые таким образом боролись с демократами. Круг тем, интересный для простых, не отягощенных высшим образованием зрителей, объяснялся стремлением телевизионщиков к дешевому популизму.
Передача жила и развивалась, а на первом канале, который по традиции всегда был предметом самого пристального внимания разных политических сил, происходили очередные смены начальствующих кадров, установок, директив. Какой-то из временщиков стал диктовать С. Алексееву, что и как ему освещать в передаче. Тот не выдержал нажима, и демонстративно ушел. В «Воскресенье» после этого началась чехарда ведущих. То в качестве таковых выступали собкоры с мест (О. Шоммер, В. Федоров), то спецкоры (А. Галкин, А. Маликов), то ведущие будничных выпусков новостей (Н. Петкова). Никто из них не смог даже приблизиться к творческому уровню создателя программы. Но произошло худшее: черты передачи, которые прежде выглядели качествами живого организма, стали звучать пародией, рейтинг резко пошел вниз, профессионалы потеряли интерес к программе. Ничто уже не могло ее спасти.
Передача еще доживала свои дни, как в телевизионных кругах пошли разговоры, что на ОРТ (в это время первый канал сменил марку «Останкино» на эту) разрабатывается новая концепция еженедельной аналитической программы. Назывались разные имена журналистов, приглашенных создать передачу. Говорилось также о неких астрономических суммах, естественно, в «зеленых», которые получают счастливцы за свои, пока что сугубо предварительные, усилия.
Никогда, пожалуй, прежде ни одна из готовящихся передач не была окружена такой тайной, как эта. Даже за неделю до премьеры — а она состоялась 14 апреля 1996 г. — о ней не было известно что-либо кроме названия. Оно, кстати сказать, оказалось на редкость неказистым — «19.59» — и означало лишь время выхода в эфир. Фантазии авторов не хватило на то, чтобы придумать что-то более впечатляющее. В отличие от «Воскресенья», которое следовало за «Итогами», на сей раз решено было опередить основного конкурента. Правда, эта мудрая стратегическая находка не учитывала опасности, пришедшей совсем с другой стороны. Ровно через неделю, 21 апреля начало выходить в свет «Зеркало», аналитическая программа Российского ТВ, причем ее авторы не побоялись поставить ее на то же самое время, что и новую передачу ОРТ. На сей раз впервые в практике нашего ТВ, прежде отличавшегося лояльностью каналов по отношению друг к другу, соперничество оказалось непосредственным, прямым, беспощадным.
Читателю, полагаю, известен результат: «Зеркало» процветает и поныне, а «19.59», продержавшись в эфире едва месяц, сгинуло. Была попытка перейти с воскресного вечера на субботний, однако и она не привела к успеху: стало очевидным, что передача плоха не только по сравнению с «Зеркалом».
В самом деле, дилетантизм, который дал себя знать во всех передачах ОРТ с приходом туда большого числа руководителей, далеких от ТВ, в этой программе расцвел, как нигде еще. В «19.59» все началось с грубого посягательства на законы жанра: серьезную аналитическую программу решили построить по канонам... развлекательного шоу. Отсюда — громадная, пестро, с явными излишествами, оформленная студия. Ярко-синий пол, ярко-оранжевые выгородки. Электронные эффекты, которые успели стать ненавистными после бесконечных клипов и попсовых музыкальных номеров.
Человек, подводящий в эфире итоги прошедших за неделю событий, должен чувствовать себя в студии комфортно, сидеть в удобном кресле, говорить раздумчиво, неспешно. Соответственно и зритель в подобной программе на какое-то время отвлекается от повседневной суеты, чтобы осмыслить минувшую неделю. О каком спокойствии, о какой глубине можно говорить в условиях, когда ведущий программы (а он не один, их четверо!) мечется по бескрайней студии, говорит что-то стоя, а то и на ходу, когда его слова перекрывает громко звучащая музыка, когда он с темы перескакивает на тему, а потом снова возвращается к первой и т. д.?!
Телезрителю было невдомек, почему один ведущий освещал лишь политические темы, другой — экономические, третий пужал криминальными сообщениями, а четвертый утешал после услышанного и давал советы, как жить. Любопытно, что никто из них не утруждал себя необходимостью держаться в хронологических рамках недели, говорил о том, что можно было бы сказать и месяц, и квартал, и даже год тому назад.
Программа со скандалом провалилась и у зрителей, и у критиков. Пришлось ее, несмотря на громадные затраты, пошедшие на оборудование студии и электронику, спешно закрывать. Правда, руководители ОРТ пытались сделать хорошую мину при плохой игре и говорили что-то насчет того, что все это было заранее продуманным экспериментом, что он дал ожидаемые результаты, что работа в том же направлении будет продолжаться и т. д.
Тем не менее, нокаут, полученный в течение месяца, когда выходила в свет «19.59», оказался настолько чувствительным, что следующая, пятая, попытка была сделана лишь спустя полгода. 12 октября 1996 г. состоялась премьера аналитической программы, которую вел С. Доренко.
Прежде чем перейти к анализу программы, следует сказать несколько слов о ее авторе. С. Доренко — из тех тележурналистов, которые за последние годы поменял немало каналов, жанров, передач. Он был ведущим «Вестей» на РТР, потом вдвоем со Н. Сванидзе делал «Подробности», затем, уже один, работал над «Версиями». С последними произошел громкий, получивший широкую огласку, конфликт: новое руководство ОРТ с октября 1995 г. прекратило покупать их, сославшись на невысокий рейтинг и дороговизну. С. Доренко тогда раздавал гневные интервью и костерил последними словами как ОРТ, так и его фактического хозяина Б. Березовского.
Тем удивительнее было узнать, что руководство ОРТ, готовя пятое издание еженедельной информационно-аналитической программы, остановило свой выбор на фигуре С. Доренко. Мало того, оно, фактически, приняло его ультиматум: вывести будущую передачу из подчинения главе информационной службы ОРТ. Журналист получил пост заместителя главы и, тем самым, стал подчиняться непосредственно руководству канала.
Других новшеств было меньше. Программе решили не придумывать нового имени, она, как и те, что идут в остальные шесть дней недели, называется «Время». Правда, выходит не по воскресеньям, как три остальные аналитические передачи нашего ТВ — «Обозреватель», «Зеркало» и «Итоги», — а по субботам. И по хронометражу уступает последним двум, составляя 40—45 минут, не больше.
Но это все внешние, формальные признаки. Гораздо интереснее обратить внимание на сущностные качества. А они в доренковском «Времени» видны с первого взгляда. И с первого выпуска.
Уже во время премьеры рубрики (12.10.96) открывший ее сюжет занял двадцать одну минуту из сорока. И был он посвящен самому шумному скандалу недели — пресс-конференции бывшего главы президентской охраны генерала А. Коржакова. С. Доренко не ограничился, подобно другим ведущим аналитических программ, кратким рассказом о событии и его оценкой: он решил стать активным участником происходящего.
Еще в понедельник (7.10.96), в очередном выпуске «Времени» нам показали сюжет, где С. Доренко встречался в одном из германских городов с Б. Федоровым, экс-президентом Национального фонда спорта, залечивающим там раны, полученные в Москве во время покушения на его жизнь. Уже во время этого разговора журналист обещал грядущие сенсации, и не обманул. Через пять дней он не стал скрывать от зрителей, что утром в день пресс-конференции встретил в аэропорту В. Федорова, сообщил ему о предстоящем событии и предложил поехать с ним туда.
Зрители, уже осведомленные об интриге, знали, что В. Федоров имеет на А. Коржакова компромат, и их встреча чревата грандиозным скандалом. Слава Богу, все утряслось, организаторы пресс-конференции сумели избежать встречи заклятых врагов. Но меня здесь интересует не эта несостоявшаяся встреча, а отношение к ней журналиста, нарушившего святой принцип профессии: быть свидетелем и объективным летописцем, но ни в коем случае не участником происходящего события. Тем более не тем, кто его организует, или того хуже, провоцирует.
В своем дебюте в качестве телеаналитика С. Доренко сразу же заявил те творческие принципы, которых придерживался в последующих выпусках. Это — резкая, наотмашь, манера суждения о самых сложных политических проблемах. Неуемная жажда сенсаций. Стремление всеми способами «тянуть одеяло на себя». На обычно постном, осторожном в выражениях первом канале такие перлы автора первого выпуска аналитической программы, как «новый Гришка Распутин», «экстрасенсы с окропленной лозой в коридорах Кремля» и т. д. производят шокирующее впечатление. Так же, как и сравнение поездки А. Лебедя в Брюссель, в штаб-квартиру НАТО, с первым балом Наташи Ростовой (в том же, первом, выпуске), а также голословное обвинение в адрес генерала, будто он четырежды менял свою позицию по отношению к Северо-Атлантическому пакту.
Неумение (вернее даже — нежелание) выбирать выражения не раз подводили С. Доренко. Когда начался очередной скандал в коридорах власти, связанный с тем, что Б. Березовский, только что назначенный на высокий государственный пост, оказался гражданином иностранной державы, журналист (2.11.96) пообещал с экрана набить морду каждому, кто посмеет плохо думать о хозяине ОРТ. Популярная столичная газета в статье, озаглавленной весьма выразительно — «Опереточный хам» — писала по этому поводу: «когда с грозным урчанием клянутся бить морду тому, кто ненароком обидел любимого хозяина, начинаешь видеть в сторожевом псе шакала» («Московский комсомолец», 19.12.96).
Прискорбно, что способный журналист, который хорошо зарекомендовал себя в предыдущих программах, получив в свое распоряжение главную недельную передачу самого массового телеканала, воспринял случившееся как индульгенцию на все случаи жизни. Тут, видимо, сыграли свою роль разные обстоятельства: непрофессионализм руководства ОРТ, боящегося в очередной раз конфликта с телезвездой, а затем, возможно, и с прессой. И опасение, как бы, если что, не пришлось затевать шестой раунд поисков ведущего еженедельной программы. И расчет с помощью доренковского хамства, которое многим может показаться смелостью и независимостью, получить лишние проценты зрительского рейтинга...
Если же попытаться отвлечься от нравственной стороны дела, то иногда кажется, что постоянные эскапады С. Доренко являются его сознательным стремлением скрыть свои профессиональные изъяны. По характеру дарования он вряд ли может быть ведущим обобщающих, аналитических программ, где требуются неторопливое осмысление происшедшего, тщательное сопоставление фактов и т. д. Импульсивный, резкий, живой С. Доренко явно тяготеет к малым жанрам: комментарию, реплике, выяснению закулисных подробностей случившегося. Пока он делал другие программы — «Версии», «Подробности», «Вести» — все было гармонично и впечатляло. Оказавшись в новых условиях, он не сразу понял, что от него требуется. Сначала думал творить на экране эффектные сенсации, затем, обжегшись, попытался работать, как коллеги с других каналов.
Но тут выяснилось, что самонадеянный журналист, создавая команду, решил отказаться от услуг большинства штатных корреспондентов ОРТ, приведя с собой одного-двух прежде неведомых на первом канале репортеров. И большинство экранного времени брал на себя одного. А когда наскучили его телемонологи, пришлось обратиться к старым, замшелым формам построения передач. И тут уж, увы, низкий уровень коррсети «Времени», шаблон, сформировавшийся за десятилетия в работе тележурналистов первого канала, оказал непосредственное влияние на творческий итог. Передача сегодня выглядит самой неуклюжей, скучной, плохо выстроенной среди всех еженедельных. Такой товар не имеет никаких шансов на успех на телевизионном рынке. Рейтинг аналитической программы, сделанной по образцам «Времени» остальных шести дней в неделю, естественно был далек от желаемого. Так что в этих условиях руководство ОРТ, понятно, было не в силах противостоять скандальной манере С. Доренко: привлечение зрителей любой ценой давно уже стало на первом канале основой эфирной политики. Впрочем, кроме политики эфирной для начальства ОРТ существует еще и не менее важная политика — та, что позволяет каналу участвовать в происходящих в коридорах власти играх. Тут простейшие связи, обнаруживаемые с первого же взгляда — вроде истории с израильским гражданством Б. Березовского или противостоянием А. Коржакова и Б. Федорова — дополняются более сложными, для расшифровки которых следует иметь в виду многоходовые политкомбинации.
Скажем, одна из газет обратила внимание, что в программе от 21.12.96 можно углядеть «грубый наезд на Лужкова». Я заметил, что и в следующем выпуске от 28.12.96 в сюжете, посвященном скульптурам 3. Церетели, его друг и покровитель мэр Москвы также выведен не в самом приглядном виде. Признаться, не будучи специалистом в подковерных кремлевских схватках, я могу ошибиться, ища заказчика доренковских выпадов. Когда он при любом удобном и неудобном случае отзывается о А. Лебеде с пренебрежением, тут все ясно: ОРТ вместе с НТВ и некоторыми газетами ведет нескрываемую атаку на генерала. В случае же с Ю. Лужковым требуется более сложный анализ обстоятельств и интересов...
Я перечитал написанное и понял вдруг, что со страниц статьи встает неполный образ «Времени» С. Доренко и его самого, как автора. Хочу поправить себя и под конец сказать о том хорошем, что есть в его программе. О двух интервью с М. Удуговым (23.11.96 и 28.12.96), где вице-премьер чеченского правительства сообщает подлинно-сенсационные факты как о начале Чеченской войны, так и о заказчиках убийства членов миссии Красного креста в Грозном. Сведения, прозвучавшие во «Времени», затем широко цитировались как отечественной, так и зарубежной прессой.
О превосходно сделанном сюжете, посвященном бригаде хирургов, возглавляемой Р. Акчуриным (9.11.96). В отличие от коллег, уделявших в те дни внимание только главе медицинского коллектива, да его американскому наставнику М. Дебейки, С. Доренко показал дюжину мастеров своего дела, причем, сделал это с выдумкой и блеском.
О нарушающем все представления и каноны отклике на кончину актера 3. Гердта (23.11.96). «Время», не скрывая того, дало текст, приуроченный к прошедшему недавно 80-летию артиста, и высокие слова юбилейного приветствия оказались как нельзя к месту в этот момент...
Баланс пока что в целом складывается далеким от положительного. Но некоторые находки автора программы вкупе с потенциальными его творческими возможностями, проявившимися в прежних работах, позволяют надеяться на лучшее. Уж очень не хочется, чтобы самый мощный в стране телеканал встал перед необходимостью делать еще одну, шестую попытку создания еженедельной аналитической программы. Такого ведь и врагу не пожелаешь.
