Бой бульдогов под ковром. Смена караула в ВГТРК. Скандал вокруг фильма «Последнее искушение Христа». «Про это». ТВЦ — детище Лужкова. Скандал во «Времечке». «Шерше ля фам» на ОРТ. Однобокая «Культура». Непобедимая «джинса». ОРТ — неприступная крепость

Год 97-й на ТВ тоже начался со скандала. Только на этот раз в эпицентре событий оказалась ВГТРК. В середине февраля с поста руководителя компании в отставку подал Эдуард Сагалаев (как мы помним, он пришел на эту должность ровно год назад — в феврале 96-го), и на его место был назначен Николай Сванидзе. Этой кадровой рокировке предшествовали события, которые иначе как скандальными не назовешь. Что же произошло?

3 февраля в «Новой газете» было опубликовано пространное письмо (на целую полосу) за подписями сразу девяти бывших работников и членов коллегии ВГТРК (среди подписантов были такие известные телевизионные деятели, как А. Иваницкий, А. Нехорошев, Т. Николаева и др.). В своем открытом письме они обвиняли Сагалаева ни мало ни много в «уничтожении идеи государственного телевидения, полной его коммерциализации, финансовой, творческой и кадровой деградации». Приведу несколько отрывков из этого послания:

«Сагалаев воплотил в жизнь мечту всех «новых русских» — использование бюджетных ассигнований для собственного обогащения и обогащения группы бизнесменов, приглашенных им на руководящие должности…

Сагалаев и группа высших чиновников ВГТРК, пришедших вместе с ним с ТВ-6 и из других коммерческих структур, в течение всего нескольких месяцев превратили компанию в источник личного обогащения.

Так, например, через фирму «Пирамида-С» (владелец Э. М. Сагалаев) ВГТРК приобрела у ТВ-6 фильмы, прежде демонстрировавшиеся на этом канале. При этом ТВ-6 их приобретало по 4 тыс. долларов за фильм, а ВГТРК заплатила уже по 12 тысяч. Общая сумма договора — 300 тысяч долларов (договор № 5332 от 10.06.1996 года)…

Сам Сагалаев выступает периодически в качестве ведущего программы «Открытые новости». Его гонорар — 25 тыс. 200 долларов за выпуск (договор № 5807 от 22.10.1996 года)…

В компании царит диктат одного человека и полнейший произвол. Коллегия формально существует, но у ответственных сотрудников нет даже представления о том, кто входит в ее состав и какими правами они обладают. Как правило, их собирают на нерегулярной основе для выслушивания речей Э. М. Сагалаева, который затем от имени коллегии направляет в правительство различные проекты о реорганизации ВГТРК. Смысл всех проектов очевиден: под видом уточнения статуса телекомпании преобразовать ее из государственной в акционерное общество…

Вытеснение общественно-политических, художественных программ, реализация принципов коммерческого телевидения на государственном канале, безусловно, замечены зрителями — они все меньше смотрят телеканал «Россия». По итогам социологических опросов, ВГТРК в 1996 году прочно заняла последнее место среди центральных телеканалов, в то время как еще год назад успешно боролась за лидерство в тройке с ОРТ и НТВ…»

В многочисленных интервью, появившихся после публикации этого письма в российских СМИ, Сагалаев заявил, что он подаст на обидчиков в суд, и если обвинения подтвердятся, то тогда уйдет со своего поста. Но не ранее. Более того, сообщалось, что в правительство и администрацию президента были посланы документы, опровергающие обвинения, озвученные «Новой газетой». Сагалаев по этому случаю даже встречался с тогдашним главой администрации президента Анатолием Чубайсом, и тот высказался в том смысле, что самооправдания главы ВГТРК показались ему во многом убедительными. Однако, несмотря на это, спустя какую-то неделю Сагалаев был заменен на Сванидзе. Поскольку тот был человеком Чубайса, и ежу было понятно, кто стоял за этой рокировкой (отметим, что спустя месяц Чубайс пойдет на повышение — будет назначен 1-м вице-премьером правительства и министром финансов). Вот как прокомментировал отставку Сагалаева в журнале «Итоги» А. Быстрицкий:

«Эдуард Сагалаев, по слухам, был «назначен» вместо Попцова под прямым давлением генерала Коржакова, год назад еще имевшего большие власть и влияние. Естественно, после падения команды Сосковца — Барсукова — Коржакова (как мы помним, их «ушли» сразу после выборов-96 олигархи, которые были близки к Ельцину. — Ф. Р.) немедленно возникло предположение, что Сагалаев долго не просидит, поскольку пост начальника 2-го канала и «Радио России» слишком ответствен. Однако, несмотря на периодические возобновления разговоров об отставке Сагалаева, ничего с ним не происходило. Правда, происходило с компанией. Она жила как на вулкане: постоянно менялась ее структура, назначались и снимались руководители разных рангов, большая часть сотрудников оказалась вне штата.

Понимая зыбкость своего положения, Сагалаев принялся укреплять контакты в высших эшелонах власти. Первым пострадал Мирослав Мельник, которого Сагалаев привел на Российское телевидение и сделал своим первым заместителем. Злые языки утверждали, что Мельник являлся совладельцем фешенебельного ресторана «Три пескаря» и по совместительству комиссаром Коржакова. Примерно через месяц после смещения последнего Мельник исчез из коридоров ВГТРК.

Зато неожиданно возвысился Николай Сванидзе. Из ведущего информационно-аналитической программы он стал заместителем председателя компании. Опять-таки это перемещение объясняли близостью Сванидзе к Чубайсу, который-де лично патронирует «Зеркало». Таким образом, Сагалаев, как многим казалось, наводит мосты к президентской администрации.

И все-таки Сагалаева «ушли». То, что его отставка как минимум полудобровольна, не вызывает сомнений, хотя его преемник Сванидзе на пресс-конференции 11 февраля заявил, что Эдуард Михайлович покинул пост, чтобы отвести удар от компании, чтобы на нее не лили потоки грязи (видимо, имелось в виду открытое письмо ряда сотрудников РТР, обвиняющих Сагалаева в махинациях и разрушении государственного телевидения)…

Всей правды относительно того, почему все-таки Сагалаева «отставили», мы, наверное, никогда не узнаем. Скорее всего, все сложилось одно к одному: нелюбовь к Сагалаеву (по слухам) Черномырдина (отставка совпала с возвращением премьера из Америки), и многочисленные обвинения в финансовых нарушениях, и далеко не идеальное состояние эфира РТР. Может быть, масла в огонь подлило и избрание Коржакова в Думу. То ли просто на Сагалаеве сорвали раздражение, то ли свалили на него плохую контрпропагандистскую работу, то ли испугались, что роман Коржакова с Сагалаевым может возобновиться. Наводит на размышления и то обстоятельство, что Сагалаев сдался подозрительно легко. На упомянутой уже пресс-конференции 11 февраля Эдуард Михайлович, объясняя свой уход, сказал, что он «не трактор» и потому может не ждать какого-то суда, чтобы подать в отставку. Кроме того, Сагалаев прозрачно намекал, что его уход во многом объясняется игрой финансово-политических сил, что ВГТРК оказалась в сложной ситуации…

Год управления Российским телевидением не стал для Сагалаева счастливым в творческом отношении: он не добился всего, чего хотел. И надо сказать, в феврале 1996-го тому было много предзнаменований. Когда президент неожиданно назначил Эдуарда Михайловича руководителем государственного телевидения, многие сотрудники ВГТРК во главе с Александром Нехорошевым (он стал одним из авторов того самого письма с обвинениями в адрес Сагалаева), тогдашним начальником «Вестей», просили его не принимать назначение, пока президент не объяснит, чем ему немил Олег Попцов. Сагалаев проигнорировал эти призывы…»

Тем временем в апреле разразился новый скандал — в связи с показом на канале НТВ фильма Мартина Скорсезе «Последнее искушение Христа» (1988). Его должны были показать в пасхальную ночь 26 апреля. Однако едва в свет вышла программа телепередач, на НТВ сначала обрушился шквал звонков от возмущенных телезрителей, а затем в дело пошла и «тяжелая артиллерия». Стоит отметить, что НТВ догадывалось о том, что демонстрация этого фильма может вызвать неудовольствие со стороны верующих людей. Но канал и представить себе не мог, что это неудовольствие будет столь широким, почти сродни тому, что было в 1988 году во Франции, Италии, Испании, Греции и Америке, где прошли шумные демонстрации религиозных организаций разных конфессий под лозунгом «Богу не угоден фильм Скорсезе». Чтобы читателю, не смотревшему фильм, стали понятны претензии к нему, приведу его краткое содержание, принадлежащее перу киноведа Д. Б. Соува: «В фильме Христос зарабатывает на жизнь тем, что делает кресты, сотрудничая с римлянами, распинающими бунтующих израильтян. Он занимается этим, поскольку хочет, чтобы Бог возненавидел его: «Господь любит меня, а я не выношу этой боли». Он так далеко заходит в своем желании отвратить от себя Отца своего, что держит ступни распятых бунтовщиков, и их кровь брызжет ему в лицо. Скорсезе удается передать боль Христа, однако в то же время он заставляет нас отвернуться от своего героя. Спаситель здесь — беспокойный человек, борющийся с двойственностью, которую он с трудом может постичь. Христа разрывают сомнения относительно своего предназначения. Он не может уверенно сказать, принадлежат голоса, которые он слышит, Богу или Дьяволу. Ненавидя свою слабость, трусость и подверженность соблазну, Христос истязает свою плоть, надев вериги на голое тело. Христос утверждает, что им владеет страх, а не святость: он бы восстал против Бога и поддался искушению, если бы не был трусом…»

В России список организаций, выступивших против богохульной картины, был обширный и включал в себя Палату по делам общественных объединений и религиозных организаций Политического консультативного совета при Президенте РФ, Общероссийское общественное движение «Россия православная», Российский общенародный союз, Союз православных граждан России и др. Все эти организации выступили с заявлениями, где говорилось, что фильм Скорсезе, предлагающий свою версию личности Иисуса Христа и евангельской истории, сделан в манере, оскорбляющей чувства христиан, и потребовали от руководства НТВ отменить сеанс. Там в ответ выступили со своим заявлением, в котором говорилось, что показом фильма они преследуют только благие цели: просто хотят показать интересный фильм, незнакомый до сих пор широкому кругу зрителей. Как заявил директор НТВ Владилен Арсеньев, не грех было бы посоветоваться с представителями духовных кругов, но подумали, что хватит, насоветовались в свое время (читатель, надеюсь, не забыл, что НТВ является частным каналом и волен показывать все, что ему заблагорассудится). Другое дело, что эта вольность оскорбляла чувства миллионов православных россиян и накаляла и без того взрывоопасную обстановку в обществе.

Свой голос в пользу противников демонстрации подала Патриархия, которая отправила на имя руководства НТВ письмо, выдержанное в жестком тоне. Это послание было доставлено на канал накануне показа. В это же время по этому же поводу высказалась и Государственная Дума, включившая в повестку дня своего заседания вопрос «Об антихристианской акции НТВ». В конечном итоге руководство канала не выдержало такого массированного давления и убрало фильм Скорсезе из сетки. Вместо него в 00.05 был показан фильм Дэни Аркана «Иисус из Монреаля». Однако история на этом не закончилась. Впрочем, об этом чуть позже, а пока расскажем о другом событии, которое произошло в разгар скандала вокруг фильма Скорсезе.

25 мая состоялась третья церемония вручения премий «ТЭФИ». Она проходила во МХАТе имени Чехова. Бесспорным победителем на этот раз стал канал ОРТ — шесть статуэток, за ним шли НТВ — три, РТР — две. Опять ничего не получил канал ТВ-6.

Полный список победителей выглядел так:

Лучшая информационная программа — «Сегодня», НТВ;

Лучшая публицистическая передача — «Загадки Сталина. Версии биографии» (из авторского цикла Э. Радзинского «Загадки истории»), ОРТ;

Лучшая просветительская передача — «Клуб путешественников», ОРТ;

Лучший телефильм, спектакль — «Петербургские тайны», РТР;

Лучшая программа для детей — «Спокойной ночи, малыши!», ОРТ;

Лучшая передача регионального телевидения — «Над могилой «Комсомольца», ТРК «Мурман»;

Лучшая передача по искусству — «Чтобы помнили», REN-TV, ОРТ;

Лучший ведущий развлекательной программы — Валдис Пельш, ОРТ;

Лучший ведущий информационной программы — Татьяна Миткова, НТВ;

Лучший репортер — Александр Хабаров, НТВ;

Приз за телевизионное мастерство — Андрей Торстенсен, «БДТ — вчера, сегодня, завтра», «Ностальгия по Андрею», «Письма другу», РТР;

Лучшая развлекательная программа — «Что? Где? Когда?», ОРТ;

Два специальных приза — Виктору и Михаилу Никулиным (посмертно), а также Эльдару Рязанову;

Приз за личный вклад в развитие отечественного ТВ — Николай Озеров.

И вновь вернемся к скандалу вокруг фильма «Последнее искушение Христа».

Прошел ровно месяц, как в программе телепередач канала НТВ вновь всплыл фильм Скорсезе. Он был поставлен на 29 мая. Но показать его вновь не удалось все по той же причине — опять поднялась волна протеста. Накануне трансляции в телепередаче «Русский дом» на канале МТК выступил сам патриарх Алексий Второй, который сказал, что НТВ вот уже второй раз пытается оскорбить чувства верующих и что, если фильм покажут, он призывает верующих его не смотреть. На следующий день в Москве состоялся конгресс русской интеллигенции, участники которого после бурного заседания, посвященного все тому же — фильму Скорсезе, — отправились к телецентру, где провели шумную демонстративную акцию — выбросили в мусорный ящик телевизор с надписью «НТВ». Короче, страсти вновь накалились.[...]

Между тем в результате новой атаки НТВ вынуждено было вновь сдаться. Президент канала Игорь Малашенко обнародовал заявление, в котором говорилось, что НТВ не желает способствовать циничным планам коммунистов, антисемитов и националистов использовать Русскую православную церковь для достижения своих целей.

«Если бы не выступление патриарха, мы бы фильм показали, — говорилось в этом заявлении. — Патриарх в вопросе показа фильма занял позицию, к которой его усиленно подталкивали. Мы не хотим показом фильма толкать руководство Русской православной церкви в объятия этих сил».

Тем не менее в этом же заявлении Малашенко сообщил, что НТВ не отказывается от своего права показать многострадальный фильм в будущем. И это свое слово он сдержал — фильм был показан 9 ноября. Правда, и на этот раз не обошлось без акций протеста, и НТВ на всякий случай зарезервировало для себя отходный маневр: на одно время с показом фильма Скорсезе в сетку был поставлен фильм «Праздник святого Йоргена». Но маневр не понадобился — показали «Последнее искушение Христа». А накануне демонстрации по НТВ была показана передача «Суд идет!», где все действо вертелось вокруг скандала с фильмом Скорсезе. Однако рамки телепередачи, видимо, оказались тесны для участников процесса, и они изъявили желание продолжить беседу в приватной обстановке. Стенограмму этой встречи затем опубликовали в «Известиях», и читателю наверняка будет интересно ознакомиться с некоторыми наиболее интересными пассажами из этой публикации.

Всеволод Чаплин (секретарь по взаимоотношениям церкви и общества Отдела внешних сношений Московской патриархии): «По моему мнению, показ фильма «Последнее искушение Христа» оскорбляет чувства верующих, нарушает определенным образом и нормы действующего российского права, поскольку оскорбление религиозных чувств у нас преследуется по закону. Бесспорно, церковь не имеет права осуществлять цензуру в СМИ, тем более в частной телекомпании, но никто не может и лишить ее права высказать свое суждение, свой нравственный взгляд, никто не может заставить ее молчать, когда подвергается поруганию имя Божье и люди сознательно идут на действия, которые большинством верующих воспринимаются как кощунство.

Особенно это прискорбно в год примирения и согласия, объявленный президентом. Очевидно, что сама идея показать фильм по ТВ внесла в общество новый раскол…»

Леонид Парфенов (главный продюсер НТВ): «Некоторые статистики утверждают, что только семь процентов регулярно ходят в церковь и лишь четыре процента регулярно молятся дома. «Кино не для всех» православный российский народ не смотрит. В народе такое кино называют словом «муть», и собирает оно не более 1,5–2 % рейтинга. На самом деле православный российский народ больше всего смотрит «Санта-Барбару», «Поле чудес» и «Угадай мелодию». Без специального привлечения внимания фильм продолжительностью 2 часа 38 минут с абсолютно провальной для России характеристикой «психологическая драма» никто не стал бы смотреть. Более того, я не очень верю, что люди, не так давно приобщившиеся к стихийному отрывочному православию, так хорошо знают Священное Писание, чтобы понимать, а что, собственно, неканонического привнесено Скорсезе в толкование образа Христа?

Из-за чего весь сыр-бор? В фильме Христу пригрезилось, что он сойдет с креста, сойдется с Марией Магдалиной, нарожает детишек, проживет обычную земную жизнь. Но наваждение спадает, он возвращается на свой крест и благодарит Бога-отца за то, что уберег его от искушения. Так Скорсезе представляет себе Христов подвиг. Наверное, это небанальный подход. Но преднамеренное богохульство «шить» Скорсезе ну никак нельзя…

Скорсезе искренне и творчески подходит к образу Христа, что воспринимается жуткой ересью. А у нас массово тиражируется некая внешняя оболочка православия: все эти стояния чиновников в храме со свечкой, новые храмы, похожие на византийские пряники, беспредельное количество каких-то открыточек, сувенирных ладанок, святая вода, бутилированная по благословению патриарха (бесподобная формулировка)… Дикая пошлость, на самом деле. Но именно это выдается за канон. Как бы считается, что рыжекудрый молодой человек с сахарными устами и васильковыми глазами на пятикопеечной открытке, исполненной за гранью всяких представлений о вкусе, и есть сын Божий. Главная проблема в том, что диалог РПЦ с миром и обществом крайне архаичен по форме. И эту архаику церковь считает канонической. А все, что современно и не столь традиционно, отрицает или даже пытается запретить…»

Чаплин: «Не только в России существует феномен этого массового церковного искусства, очень часто абсолютно безвкусного. Но, хотим мы того или нет, церковь одновременно и пастырски воспитывает народ и считает себя призванной общаться с людьми на языке той культуры, которая для них приемлема и привычна. И реальность такова, что те примеры, о которых говорил г-н Парфенов, воспринимаются людьми положительно, в то время как даже минимальное новаторство — храм на Поклонной горе — многими считается чуть ли не еретическим. Реальность такова, что абсолютное большинство верующих воспринимают церковную эстетику второй половины XX века в ее усеченном, конечно, и примитивизированном варианте как нечто свое, как то, что должно быть в православной церкви. Почему это произошло? По одной простой причине: 70 лет не развивалась церковная культура, и, когда люди сегодня опомнились и стали задумываться над тем, что же это такое, они вынуждены вернуться к той точке, где традиция рвалась».

Парфенов: «Мы живем в конце ХХ века. Нас окружает огромное количество явлений, которые никак не могут вызвать одобрения РПЦ: наркотики, алкоголизм, разводы, аборты, длина женских юбок… Это вообще век соблазнов, а уж его конец — тем более. Запретить ничего нельзя, человек все равно будет в этом жить. Очевидно, здесь куда действеннее не запреты, а воспитание в человеке такой веры, которая помогала бы ему отторгать, преодолевать соблазны. Но то, что пытается сделать церковь сейчас, в истории с фильмом Скорсезе, не имеет ничего общего с воспитанием веры. Это абсолютно мирская публичная политика с обращением в Совет Федерации, в Думу, с демонстрацией силы, и в ней нет ничего от спасения души, ничего от сына Божьего…»

Чаплин: «Да, нельзя смешивать политику и религию, да, нельзя смешивать эстетические, богословские споры с политической борьбой, но, хотим мы того или нет, и сам фильм, и позиция канала, поставившего его в эфир, и дискуссия вокруг него — все, естественно, является одной из тем, по поводу которой политики считают для себя необходимым высказаться. Это реальность, которая будет сопровождать нас всегда, какого бы рода общественный конфликт ни возникал в стране и мире…»

Кстати, именно Л. Парфенов, являясь главным продюсером НТВ, приложил руку к появлению другой скабрезной передачи [...] — программы «Про это», премьера которой состоялась 6 сентября. Именно Парфенов придумал эту передачу, где все действо вращалось вокруг секса. Как писал все тот же И. Шафаревич:

«Явно болезненными для русского сознания были порнографические публикации, заполнившие в тот период (да заполняющие до сих пор) российские СМИ. Болезненными, так как исторически русское сознание эти темы отталкивало. С момента возникновения письменной литературы у нас не было ничего аналогичного ни любовной лирике менестрелей, ни «Тристану и Изольде». Все любовные мотивы в древнерусской литературе сводятся, кажется, к «Плачу Ярославны». Такой слом национальных стереотипов был, несомненно, одним из факторов разрушения национального сознания. И тут НТВ был впереди — с постоянной программой на эту тему…» […]

Первый же выпуск новой программы — он назывался «Моя эротическая мечта» — вызвал массу откликов телезрителей. Кто-то приветствовал сам факт появления на российском ТВ программы о сексе, кто-то, наоборот, — горячо протестовал. И хотя до масштабов скандала с демонстрацией фильма «Последнее искушение Христа» эта история явно не дотягивала, однако шуму наделала тоже немало. Дело дошло до того, что в 98-м группа депутатов Госдумы потребовала закрыть программу, которая, по их мнению, «занималась растлением граждан». Однако ничего депутаты так и не добились — программа продолжала выходить и продержалась в эфире несколько лет.

Однако вернемся в 97-й.

9 июня начал свою работу канал «ТВ Центр» (до этого — МТК), который входил в медиаструктуры мэра Москвы Юрия Лужкова. Отметим, что последний приступил к созданию собственного медиахолдинга позже всех, когда большинство аналогичных медиаструктур в России уже существовало. Но, как говорится, лучше поздно, чем никогда. Лужков к тому времени набрал большой вес в политической власти и претендовал на звание политика федерального масштаба. Но, чтобы завоевать это звание, ему требовался грамотный пиар, которым и должны были заняться его медиаструктуры, в том числе и канал ТВЦ.

Между тем летом случился скандал в популярной программе «Времечко»: из нее ушел один из ее основателей и руководителей — Лев Новоженов. Его уходу предшествовали следующие события.

Все началось с того, что в «Известиях» появилась рецензия И. Петровской на один из выпусков ночного «Времечка», в котором Новоженов встречался с белорусским режиссером-документалистом Юрием Хащеватским, снявшим фильм о Президенте Белоруссии Александре Лукашенко «Обыкновенный президент». Поскольку вся российская либеральная общественность ненавидела Лукашенко за то, что он единственный из всех руководителей бывших республик СССР строил у себя государственный социализм (причем строил весьма успешно), рецензия Петровской была весьма критическая. После нее Новоженова вызвал к себе руководитель «АТВ» Анатолий Малкин. Далее приведем рассказ самого Л. Новоженова:

«Я вошел, сел. Анатолий Григорьевич посмотрел на меня своим долгим, пронзительным взглядом, затем спросил:

— Ну? Ты читал?

— Читал.

— И что ты по этому поводу думаешь?

— Кое-что думаю.

Он заерзал.

— Ну, ты давай, разверни-ка свои соображения. Конечно, ты думаешь, будто это заказная статья? Что это я и Кира? (Кира Прошутинская — супруга Малкина. — Ф. Р.)

— Да. Думаю, что это ты и Кира.

Конечно, я знал, что «заказ» в этом случае не был грубым, никто не платил Ирине Петровской, чтобы она плохо обо мне написала. Я просто знал, что Петровская — ближайшая подруга Киры Прошутинской. И многие положения этой статьи были мне дословно знакомы, потому что не раз обкатывались в совместных беседах Малкина с Прошутинской.

С того дня наши отношения с Малкиным хрустнули окончательно.

Сейчас, когда вся эта история уже закончилась и я думаю, почему она сложилась так, а не иначе, я прихожу к выводу, что виной всему — ревность. По мере становления программы «Времечко», когда ее популярность стала расти и телекомпанию «АТВ» стали олицетворять именно с этой программой, со стороны Малкина стала расти нормальная, свойственная творческому человеку ревность: мол, как же так? Я — такой опытный, так давно работаю на телевидении, отдал ему столько лет, в результате оказался почти непричастен к производству самой популярной программы! Я понимаю, что это в принципе обидно: он-то на всем этом собаку съел, а тут пришел хмырь какой-то, р-раз! — и сразу срубил все лавры.

Вообще убеждаешься, что телевидение — это такая неосвоенная территория, terra incognita с необозначенными горами и реками, с не нанесенными на карту тропами, населенная неизвестными враждебными племенами. И узнать о ней все до конца нельзя, сколько бы ты ни работал. Тот, кто заявляет: «Я знаю о ТВ все!» — или шулер, или занимается самообманом…»

Между тем тот разговор с Малкиным был всего лишь первым громким звонком для Новоженова, возвещавшим, что дело всерьез запахло керосином. Окончательный разрыв произошел чуть позже — после показанного во «Времечке» сюжета о «Мосфильме». В нем руководители студии обвинялись в том, что они скупили авторские права на все советские фильмы, присваивают себе деньги режиссеров и т. д., и т. п. Малкин поручил Новоженову утрясти разразившийся скандал, но тот отказался быть громоотводом, заявив: вы сами давали команду снимать этот сюжет — сами с этим и разбирайтесь. В итоге в тот же день Новоженов сложил с себя полномочия художественного руководителя и в начале июня перешел работать на НТВ, где стал вести программу, которая была клоном «Времечка» — «Сегоднячко». А «Времечко» разместилось на канале «ТВ-Центр».

И вновь продолжим обзор событий 97-го.

В августе случилась неожиданная дружба Гусинского и Березовского. Почвой для нее стала чеченская проблема. В те дни в плен к чеченским боевикам угодила группа журналистов с НТВ, среди которых была и одна женщина — Елена Масюк. Вскоре чеченцы прислали руководству НТВ видеопленку с издевательствами над пленными журналистами и потребовали за их освобождение выкуп — 2 миллиона долларов. Группа «Медиа-Мост» требуемую сумму выделила, однако их эмиссар, который повез эти деньги в Чечню, с заданием не справился — не смог выйти на боевиков. Именно тогда Гусинский и обратился за помощью к Березовскому: дескать, помоги передать деньги. И тот согласился. В итоге исполнительный директор ОРТ Бадри Патаркацишвили установил контакт с похитителями и, передав им выкуп, вызволил журналистов из плена. Отметим, что этот союз двух олигархов продлится недолго — спустя два года они вновь превратятся в непримиримых врагов.

Тем временем в сентябре 97-го в очередной раз меняется власть на ОРТ — вместо Сергея Благоволина в кресло руководителя садится первая на ТВ женщина-начальник Ксения Пономарева (до этого она работала в газете «КоммерсантЪ»). На телевидение она пришла в начале 95-го по зову Б. Березовского, с которым познакомилась несколько лет назад. Среди тех проектов, которыми она занималась в промежутке между «Коммерсантом» и ОРТ, была работа консультантом по вопросам управления. У нее была фирма, специализировавшаяся на управленческом консалтинге, и Ксения занималась для Березовского вопросами формирования корпоративного имиджа. На ОРТ же Березовский ее пригласил, чтобы она возглавила информационный блок. При Пономаревой почила в бозе программа «Воскресенье», а вместо нее возникла передача «19.59», которая продержалась в сетке еще меньше, чем ее предшественница. При Пономаревой с ОРТ ушли сразу несколько ведущих (например, Нелли Петкова), зато пришли новые: Арина Шарапова (с РТР) и Игорь Гмыза (с радио). При ней же начала вещать еженедельная передача Александра Невзорова «Дни».

Как писала в «Огоньке» А. Солнцева:

«Ксения Пономарева пришла «управлять компанией», считает себя способной реорганизовать ее — «за это и взяли». В ее планах — изменить структуру производственных отношений так, чтобы они помогали, а не мешали работе…

По слухам, Чубайс не возражал против ее назначения, так как считает ее человеком, с которым можно договориться. Первый канал называет «президентским» и считает необходимым «поддерживать усилия правительства в направлении стабилизации общества».

В марте 1996 года в интервью «Огоньку» Ксения поясняла, что ОРТ поддерживает «не нынешнего президента, а президентскую власть как таковую». Сегодня она оставляет вопрос об отношениях канала с будущими президентами открытым. После назначения Пономареву принял Борис Ельцин. «Он сказал мне, что считал нужным как президент», — откомментировала эту аудиенцию Ксения.

1 ноября 97-го начал свое вещание канал «Культура», который был создан Указом Президента России (от 25 августа) и вошел в состав ВГТРК. Канал изначально задумывался как главный рупор именно либеральной творческой интеллигенции и, по сути, стал продолжением того олигархическо-еврейского ТВ, которое на тот момент было построено в России. Не случайно и во главе его был поставлен Михаил Швыдкой (как мы помним, Первый канал и НТВ тогда тоже принадлежали евреям: Борису Березовскому и Владимиру Гусинскому).

Лоббистами канала на самом верху были Дмитрий Лихачев, Мстислав Ростропович, Эдвард Радзинский и другие столпы российского либерализма. Ни одного представителя из противоположного (державного) лагеря среди них не было, поскольку их попросту никто не позвал. Открытие канала ознаменовалось фуршетом в Музее изобразительных искусств имени А. Пушкина. Как писал журналист «Московского комсомольца» А. Мельман:

«В главном зале вся культурная элита, [...] интеллигент на интеллигенте. Высокопарные речи сменялись ироническими, затем тихо играла музыка. После «соль земли русской» [...] вышла к колоннам, в напряжении чего-то ждала. Вдруг громогласно прозвучало: «Господа, фуршет!» И весь наш цвет нации, гордость страны мигом побежали к накрытым столам. Через десять минут на столах почти ничего уже не было. Так 1 ноября 1997 года в России был открыт телеканал «Культура»…»

Канал изначально заявил о себе как «островок культуры на ТВ» — на нем даже рекламы не было, что уже выглядело как вызов всему остальному, погрязшему в пошлости и насилии российскому телевидению. Видимо, именно поэтому отношение остальных каналов к «Культуре» было резко отрицательным — за глаза его называли «отстойным» и даже «совковым». И в самом деле, в «Культуре» было много от советского телевидения с его ставкой на просвещение, а не на развлечение. С другой стороны — канал по своей идеологии был антисоветским и в этом был похож на все остальные телеканалы. [...] Короче, канал явно страдал однобокостью. Как верно заметил по этому поводу бывший член Политбюро, 1-й секретарь Ленинградского обкома Григорий Романов:

«На телевидении появился канал «Культура». Но там демонстрируют культуру людей искусства. Бесспорно, это нужно. Но вы хоть один раз видели, чтобы показали культуру труда рабочего, крестьянина, учителя, врача? Не видели, и я не видел. А ведь на культуре труда этих людей держится вся человеческая культура. Что получается у нас сегодня: культура — дело избранных?..»

Отметим, что спустя восемь месяцев после создания «Культуры» ее руководитель Михаил Швыдкой возглавит ВГТРК вместо Николая Сванидзе («Культуру» возглавит Татьяна Паухова — зам Швыдкого). Почему уйдет Сванидзе? Вот как объяснит этот уход В. Мукусев:

«У меня ощущение, что он (Сванидзе. — Ф. Р.) занялся не своим делом, став председателем ВГТРК. У Николая не было для этого навыков и смелости, чтобы общаться с людьми, у которых сегодня деньги и которые производят программы, ведь 99 процентов этих коллективов — люди с криминальным прошлым, либо деньги, которые они используют, с криминальным прошлым…»

Без сомнения, что на уход Сванидзе повлияли и политические события, в частности, удаление от «семьи» Анатолия Чубайса. В апреле 98-го Ельцин вывел его из правительства и назначил главой РАО «ЕЭС России».

Между тем еще в бытность Сванидзе руководителем ВГТРК его обвиняли в том, что он не противодействует активному проникновению в свою вотчину бывших или действующих агентов спецслужб (тогда даже ходили слухи, что и сам Сванидзе был негласным агентом КГБ, как многие из его коллег — вроде Евгения Киселева). Из неофициальных источников было известно, что в годы правления Сванидзе на важных должностях в ВГТРК было около двух десятков бывших гэбэшников. Бытовало также мнение, что приход чекистов в ВГТРК происходил не по воле Сванидзе, а под давлением свыше (премьер-министром России в те годы был бывший руководитель внешней разведки Е. Примаков). Вот и при Швыдком этот процесс тоже продолжился. Например, советником председателя ВГТРК стал бывший резидент российской разведки в Норвегии Лев Кошляков, а шефом «Радио России» — еще один бывший работник ПГУ КГБ Игорь Амвросов.

Между тем определенная логика в пришествии чекистов в СМИ все-таки была, и вытекала она из заявления Президента России Б. Ельцина, который на встрече с руководителями ведущих российских телерадиокомпаний заявил, что электронные СМИ являются силовыми ведомствами, которые находятся под президентом.

Стоит отметить, что еще в начале 90-х, сразу после того, как из ВГТРК ушел О. Попцов, в компании начался стремительный процесс «поедания творцов чиновниками», то есть контора обюрократилась. Достаточно сказать, что если у того же Попцова на прямом контакте были всего лишь пять человек (руководитель секретариата с двумя секретарями, а также два советника), то у Швыдкого их уже стало значительно больше: помимо двух секретарей, появился еще главный секретариат в составе руководителя, двух советников, двух консультантов, ответственного секретаря Общественного наблюдательного совета и референта. То же самое и со структурными подразделениями, которых стало значительно больше, чем раньше. Появились Правовое управление, Департамент телевидения и радиовещания, Департамент информации и внешних связей и др. Вот как по этому поводу писал в «Литературной газете» Е. Быстрой:

«Еще оставшиеся ветераны компании заметно сникли. А притока новых ярких творческих личностей почти нет. По свидетельству многих, нравственный климат в компании резко ухудшился, дух команды, который был характерен для первых лет ВГТРК, почти испарился. Примечательно, что часть сотрудников «первого призыва» — бывшие и нынешние — уже не раз отмечала годовщину первого телеэфира компании (13 мая 1991 года) отдельно от официальной тусовки…»

Правда, именно при Швыдком в ВГТРК был возрожден дикторский отдел, который был упразднен в компании, когда ее руководителем являлся Э. Сагалаев. Тогда дикторскую работу в кадре было решено заменить аудиовизуальными текстовками. Большинству дикторов пришлось искать себе другую работу: Аида Невская ушла в «Доброе утро» на ОРТ, Анна Павлова попала в «Вести», знаменитая Светлана Токарева — редактором в отдел приема программ, легендарная Светлана Жильцова — на пенсию. При Швыдком многие из них вернулись к прежней работе. Руководителем вновь возрожденного дикторского отдела был назначен Владимир Березин. Не все знают, но своей успешной карьерой на ТВ Березин обязан… Борису Ельцину.

Они познакомились еще в 1981 году, когда Ельцин был первым секретарем Свердловского обкома партии. В том году Борис Николаевич принял решение обновить на местном телевидении кадры, по этому случаю был объявлен конкурс, на котором одним из победителей стал Березин. По его же словам:

«Наше общение с Борисом Николаевичем в те времена было довольно частым и очень плодотворным. В Москву же я попал много позже будущего президента — во время повышения квалификации в столичном Институте телерадиовещания на меня обратил внимание тогдашний руководитель главной редакции информации ЦТ СССР Ольвар Какучая, и я был переведен в «Останкино». Но по сей день я с благодарностью вспоминаю тот свердловский выбор Бориса Николаевича и благодарю судьбу, что сложилось именно так, а не иначе…»

Стоит отметить, что, по данным Ассоциации рекламных агентств, доходы ВГТРК в 97-м году составили 75–80 млн долларов (в 96-м — 67 млн). Кроме того, к доходам компании надо отнести дотации, которых лишь за 8 месяцев 97-го года было выделено 312 млрд рублей. Что касается других телеканалов, то их баланс выглядел следующим образом: доходы ОРТ составили в 97-м году 120–130 млн (в 96-м — 100 млн), НТВ — 100–110 млн (в 96-м — 58 млн). Разумеется, как принято было говорить, в условных единицах…

Отметим, что часть этих баснословных денег попросту разворовывалась. Как мы помним, ТВ и раньше было зоной тотальной коррупции, чему есть множество свидетельств. Например, один из руководителей еще советского телевидения (Петр Решетов, он был 1-м замом председателя Гостелерадио в самом конце 80-х) вспоминал: «Когда мы решили разобраться с гонорарными ведомостями (там тоже не все было чисто), нас предупредили: «Не считайте деньги в чужом кармане»…

При диком ельцинском капитализме казнокрадство на ТВ (как и во всем обществе) стало на несколько порядков выше. Как говорится, если раньше воровали вагонами, то теперь — целыми составами. Например, в 1997 году Счетная палата по итогам деятельности только одной телекомпании — ВГТРК — зафиксировала попадание в телеэфир 60 часов неучтенной рекламы (а это миллионы долларов!). Однако ни один телечиновник не был за это наказан. Между тем многие знающие люди утверждали, что реально в эфир попало такой рекламы намного больше заявленной цифры. Как писала в «Общей газете» Е. Рыковцева:

«Джинса» — «заказные» сюжеты — это хлеб программы «Вести». В последнее время все меньше становится «легальной» джинсы, которая кормит рядовой коллектив, и все больше — джинсы «начальственной», деньги от которой идут в конкретный личный карман. Самый простой пример: заказывает какой-нибудь союз промышленников «Вестям» сюжет о конференции, что идет в «Президент-отеле». Корреспондент сюжет подготовил. Но тут в программу звонит ее же, программы, рекламная служба: промышленники денег не перечислили! Не ставьте сюжет в эфир! Однако одновременно на выпуск приходит бумага за подписью шефа «Вестей» с указанием: сюжет в программу поставить. Значит — деньги заплачены. Но кому?..»

Та же ситуация царила и на других телеканалах, другое дело, что не каждый поступал как РТР — допускал к себе ревизию. Например, ОРТ оборонялся как неприступная крепость. Приведу на этот счет слова тогдашнего председателя Счетной палаты Х. Каркомова:

«Проверить ОРТ нам поручила Государственная Дума. За пять лет существования Счетной палаты мы провели почти 1600 контрольных мероприятий и нигде не встречали такого сопротивления, как на ОРТ. Мы проверяли второй канал — без проблем. Проверяли и НТВ — нам тоже предоставили такую возможность…

Первый раз в ОРТ нам заявили: «Вам у нас делать нечего: федеральной собственности у нас нет, бюджетного финансирования нет». Но, во-первых, федеральная собственность у них есть: 51 % акций АО «ОРТ» принадлежит государству. Во-вторых, нам было поручено проверить его деятельность «с момента учреждения», а тогда деньги государства выделялись туда отдельной строкой в бюджете. То, что руководство ОРТ заявляет об отсутствии бюджетного финансирования, вовсе не означает, что его действительно нет. Кстати, и кредит во Внешэкономбанке им давали в соответствии с решением президента. Под залог 130 акций, половина из которых — из госпакета.

Мы составили соответствующий акт. В течение года мы последовательно составляли акт за актом и передавали их в Генпрокуратуру. Прокуратура отвечала: вы можете проверять. С этим ответом мы снова шли на ОРТ — и ОРТ снова отказывалось пускать нас… В конце концов мы обратились к президенту как гаранту Конституции. Но вместо него ответил глава администрации Волошин (напомним, что он был человеком Березовского. — Ф. Р.). И повторил примерно то же, что нам писали из Останкина: «Нет оснований для того, чтобы вы проверяли ОРТ».

О том, каких размеров достигла коррупция на российском ТВ, тогда писали многие, я же приведу мнение лишь одного человека — бывшего шефа «Вестей» (1991–1993) В. Батурова:

«Значительная часть общественно-политического вещания госканалов — откровенная «заказуха». Этот профтермин весьма близок к понятию «продажность». Поинтересуйтесь, кстати, на какие такие доходы многие теленачальники и ведущие «аналитических» и «авторских» программ при «хроническом недофинансировании» (сомнительный, кстати, термин) гостелевидения в последние годы обзавелись дорогими квартирами, дачами, импортными автомобилями, проводят время на шикарных курортах, и вы сделаете для себя прелюбопытнейшие открытия. Коррупция на госТВ приняла характер тяжелейшей болезни…»

Справедливости ради отметим, что так было не только на госТВ, но и на частном тоже. Другое дело, что бывший шеф «Вестей», когда писал эти строки, находился в оппозиции к Кремлю, поэтому «своих» (то же НТВ) не трогал (цитируемая статья была опубликована в пролужковской «Литературной газете» в разгар информационной войны между Кремлем и примаковско-лужковской группировкой).

Отметим, что год спустя РТР сделает соответствующие выводы и уже не будет столь доступно для аудиторов. Зампред канала Михаил Лесин сумеет провести хитрый финт: аудиторам будет «сдана» для битья дочерняя компания ВГТРК «РТР-Сигнал», после чего на финансовых нарушениях внутри самой ВГТРК проверяющие зацикливаться не стали.